Я немного медлю, потому как устал и хочу присесть, а то и прилечь. Но Рекс рывком дергает меня вперед, и я подвластный его желаниям торопливо ступаю вслед него. А может лишь вслед тянущего меня поводка. Пес пригибает вниз голову, обнюхивает ближайшую к нему землю, встряхивает телом, ровно в попытке вырваться, а потом все также резво и быстро перебирая ногами, шагает по камням, увитым зелеными мхами, вступает в саму реку, взбивая воду, как сливки или молоко. Я иду следом за Рексом, все время осаживая его, дергая назад, стараясь справиться с его рвением. И также поспешно, как и мой питомец, подаренный когда-то лично мне на день рождение, осматриваю саму речку стараясь выбрать приподнятые камни, чтобы не наступить в воду. Но, все-таки, оступаюсь и не раз, дабы успеть за собакой, ступаю прямо в воду. Кроссовки мои моментально хлюпают, становясь напрочь мокрыми, и тотчас начинают шлепать подошвы стоп ударяясь о их неровные, местами вздувшиеся платформы, ощутимо теперь и там вспенивая потоки воды.
Удивительно, но мне не хочется пить… Совсем… Может, я насыщаюсь той водой, что течет с неба, струится по моим щекам, наполняет одежду и просачивается мне волей-неволей в рот. Я вымок, не только снаружи, но и изнутри, потому иногда прерывисто вздрагиваю, точно меня бьет током. Я вымок, и это осознаю, но словно не чувствую. Или уставший, голодный на это просто не обращаю внимания.
Рекс значимо прибавляет шаг, рывками дергает меня вперед и я подвластный его силе, страху с ним расстаться, торопливо шагаю по воде, не разбираю пути и также резво направляюсь вверх на склон горы. Он внезапно останавливается, тяжело дышит, вываливая свой розовый язык из пасти, пуская из него потоки белой и вроде мыльной слюны, вводя меня в состоянии какого-то мгновенно замершего состояния или только обманывая, а потом стремительно срывается с места… И не просто бежит, а широко прыгая, прямо-таки, летит вперед. И я поневоле бегу вслед него. Делая это, впрочем, какими-то рывками, наклоняясь вперед, откидываясь назад, мотыляя головой и едва успевая переставлять ноги. Я с трудом разбираю саму дорогу, а вновь явившийся на склоне кустарник, кажется, одного шиповника болезненно хлещет меня по лицу, сдирает останки ткани с моих штанов, куртки, стискивает с меня шапку… И я, лишаясь ею того, пожалуй, даже не замечаю, поспевая за Рексом и боясь лишь одного, потерять еще и его… Последнего из моей семьи. Сейчас пусть и отдалившегося, но продолжающего своим присутствием напоминать мне о Сашке, папе, маме.
