Сеча за Бел Свет | страница 96



Посему вон наказал Харе ноне сходють у бани и попросить уединённо времечко, абы малец мог спокойно побыть туто-ва овый… Оно як у энти палаты могуть посещать те самы полканы из первого сьсловия: боляре и служилые, а потому туто-ва засегда людно. Кадыка беросы разделись, Былята повёл мальчика у парную, коя представляла из собе какую-то округлу горницу. У неё вела небольша дверь, свёрху ж горница закрывалась ражей крышкой, чё крепилась, как гутарил воин, на цепях. Посредь той, довольно тёмной, палаты, озаряемой лишь светом нескольких светочей вставленных у стены, находилси открытый каменный очаг, отапливаемый древесными угольками, от которых ноли не шло дыма. Сторонь стенишки была вустановлена водна широка скамля, принесённа сюды нарочно для путников. Оно как полканы парились у той горнице лежмя на полу, али стоямя. У парилке Бореньке не понравилось. Вон, оченно любивший ядрёнистый пар бероских бань, дюже и не пропарилси туто-ва, да и во время парки полканы не пускали у ход веники, которыми пользовались его сродники хлестаючи разгорячённы тела да выгоняючи оттедась усяку хворьбу. Опосля парной Былята направилси у ащё водну палату, иде поместились огромны таки чаны, тазы с тёплой водой, мочалы да у плоских плошках кака-то студёнистая водыка, вельми приятно пахнущая медком. Оную студёнисту водыку наносили на мочалы и тёрли ею тело, засим окатываючи собя водичкой из глинянных черпаков паче схожих с высокими кувшинами. Мальчуган трижды обмыл тело и волосья тем, как растолковал Былята, восковым студнем, шибко натеряючи давно немыто тело ершистой мочалой, почасту крехтя и вохая от таковой услады. Ладно смыв у той горнице с собя усю запакощенность перьшли у нову четырёхугольну и дюже обширну палату, идеже стены были сподряд из зекрого, залащенного голыша. Вверху под самым потолком горницы у трёх стенах, проходили невысоки одначе долги, почти усё ширшину стенищи окошки с прозрачной слюдой, чрез кою проникал свет. Потому ента горница была до зела светлая, а поигрывающие лучи солнца по глади каменьев у стенах наполняли её чуть зримой зеленоватой дымкой.

Посередь палаты находилси большой и глубокий водоём с прозрачной и прохладной водицей, у которой, нырнувший, мальчик шибко долго плавал. Однакось Былята, недолзе поокунавшись тама, велел Бореньке вылазить. И хотясь мальцу жаждалось понырять у воде ащё, вон усё ж смирил свои жёлания и покинул водоём, двинувшись следом за воином обряжатьси. Обаче на скамле, иде вон оставил давеча свои вечи, давно не стиранные и ужесь, ежели балякать заправду, неприятно пахнущие, ноне лёжали иные одеяния, а прежние, бероские кудый-то подевалися. Новые облачения являли из собе: тонку без рукавов и точно из струящегося холста рубаху голубого цвета; таки ж тонки штаны, легонькие один-в-один як ветерок; тёмно-синие сапоги, по поверхности каковых блёскали белые крапинки свету; ищё водни штаны паче почитай померклые и широкий пояс, токмо сыромятный, коричный, дивно обшитый золотыми, серебряными нитями да унизанный свёрху крупными ярко-голубыми самоцветными каменьями.