— Слушаюсь, — послушно ответил Каси, а за ним и саврасый полкан.
И Каси, просиявши вулыбкой Красу, позвал егось за собой. Парень поправил на плечах котомку, огладил, словно проверяючи, ножны с зачурованным мечом да пошёл услед за полканами. И хотя Борилкины очи беспомощно смыкались, а ресницы шумно плюхались, вон усё ж проследил взором за Красом и увидав як тот взобралси на спину саврасому, кый тут же направилси вдогон за Каси. Каковой, по-видимому, среди тех двух полканов был старшим, и ужотко трюхал по краю эвонтой приглубой пропасти.
— Княже Борил, — оченно мягко молвил Рам, обращаясь к мальчику, — оно и нам пора, а то ты не доедешь… так и уснёшь в пути.
— Агась! — откликнулси отрок, чуя як увесь притомилси и чичас же поспешил к темнику.
Рам наново согнул передние ноги у коленях и преклонил лошадиный стан пред мальцом. Борилка ж обхватив его спину руками, оттолкнулси от оземи да перькинув ногу, резво взобралси на полкана.
— Меч повезёт княже, — осипше прохрустел урвара да перьступил с ноги на ногу. — Так положено, — и Кера протянувши руку, указал перстом на меч, который, вобнявши, аки велику ценность, прижимал к собе Гордыня.
Воин хотел було чавой-то бачить и, судя по смурному виду лица Гордыни, чавой-то до зела грубое, токмо опережая егось Былята встрял у тот говорок:
— Гордыня вотдай Борюше меч. Кера прав, меч должон весть мальчонка.
— Обаче, — жёлал вступитьси за соратника Сеслав, и, шагнув ближе к Быляте, тронул того за плечо.
Токмо старшина беросов отрицательно мотнул головой, и, вутак сёрдито зыркнул очами у лица соотчичей, шо Сеслав мигом скинул руку с плеча, а Гордыня хоть, и, не будучи довольным тем вуказаньем, усё ж спорить не стал, да шагнув в направление к Раму бережно пристроил на ноги мальчишечки меч, загутарив:
— Борюша, ты евось левой дланью прижми ко собе, — положив ладошку мальчугана на охабень да придавив тяжкий меч к ногам, и тады ж поправляючи лук на плече темника, абы вон не ударял по колену отрока, добавил, — а правой за пояс крепче держись. И потщись, сынок, не закочумать…
— Не тревожься, Гордыня, — миролюбиво ответствовал Рам, да поправил на плече лук. — Я пойду шагом и буду с ним беседовать… Он не уснёт.
— И у то добре, — недовольно буркнул Гордыня, да оправив на мальце униз рубашонку, ласково оглаживая на ней холст, изрёк. — Ну-тка, Борюша, не печальси… я следом за тобой буду держатьси.
Мальчуган понятливо кивнул головой, и торопливо заморгал, чуя як от пережитого ночью, наваливаетси на него дремота, ужесь було так непосильно держать будто отяжелевшу главу, всяк миг кланящуюся на бок, в кою верно для сухранности чавой-то налили.
