— Садись Борюша на лежняк, — мягко пробалякал Волх, — да обсохни, а то ты больно вымок и притомился. Отрок спешно встал со мха, и, обойдя полыхающий огнём и теплом костерок, подступил к валуну. Он медленно протянул руку и слегка приклонившись, провёл озябшими перстами по его гладкой поверхности, согреваемой изнутри, будто просачивающимся, сквозе каменны стенищи, легохоньким колебанием полымя. Не мудрствуя лукаво, мальчонка опустилси на лежняк и снявши с собя котомку да кубыни поклал подле собе. Валу подойдя к мальчику склонил голову на бок и посотрел на него сверху униз, а посем поднял с оземи тулящегося к сапогам Борилки и вздрагивающего Ёжа, такового манюсенько в сличении с мочными руками Асура, да пристроил того осторонь на камень. Зверёк колготно ткнулси носом у котомку, и Боренька, плохо повинующимися пальцами развязал на ней снурки, достал отнуду куль с останками полканского пирога да сунул кусочек Ёжу под нос. Тихо застрекотал ванов червячок в вымокшей котомке, поясняючи мальчишечке, чё с ним усё добре. Нанова прикрывши котомку, и доколь Асуры присевши на край лежняка повели меж собой негромкое баляканье, Борюша возлёгши на поверхность камня поверталси на правый бок. Лениво подтянул ко собе ноги и вуставилси взором на колеблющееся, словно углубинах лежняка, рыжее пламя да ощущая живое тепло, каковое сыздавна дарит нам огонь сугревающий и питающий, затих. На утро Борюшу никтось не будил. Сугретый теплом лежняка, он кочумал ноли больчу часть дня. Токмо к вечёру пробудилси и то, занеже земли лежащие околот места смыка наполнились топотом лошадиных копыт. А в ушах мальчика загремела их дюжая поступь, точно выбиваемая вощагами из тулумбаса мелодия нарождающейся сечи. Сей миг вскочивши с камня, мальчуган огляделси. Днесь Ра усё-таки прорвал плотны полстины туч, застилающих небо, и просушил сырые мхи, земли, травы да изогнутые деревца, он ласково голубил своими лучами лицо мальчишечки, приветствуя его. Поднявшись на ноги Борила скинул с головы куклю и вуставилси во раскинутые пред ним просторы Бел Света да не сразу, из-за вскочивших ощетинившихся небесных волков и мамаев, разглядел заполнивших те дали полканов, с восседающими свёрху на них беросов. Во первом рядье на саврасом полкане трюхал Былята, осторонь него скорым шагом шёл с горделивой осанкой Рам. Полканы подступили сувсем близёхонько и остановились. Их було много… дюже много и Боренька усмотревши таку могутну рать вооружённу не токась полканскими киями, но и мечами, луками, висящими по обеим сторонам лошадиных станов здоровущими тулами полными стрел и кулями с итьбой, радостно вскликнул да абие кинулси уперёдь, пужаясь чё в эвонтой ораве ратников его не приметят. Обаче его заметили и не просто полканы, но и родненьки беросы. С саврасаго полкана спрыгнул Былята и иные беросы, также спешившись, поспешили навстречу к отроку. Усяк миг спотыкаясь об трепещущиеся полы охабня Боренька, проскальзывая промеже волков и мамаев, подбёг к Быляте да нырнул у его широко раскрыты объятия.
