Зверёк ужо не раз убегал по краю слуды управо, но зане мальчик не шёл за ним сызнова возвращалси вспять. А отрок не мог отвесть взора от порушеного града, идеже встарь жили люди, а ноне правили токмо дерева да мхи, от порушенных ушкуев, аки и поселение, обладающих небывалой мощью и великолепностью. Казалось, чё кадый-то воды достававши до слуды и наполнявши ейно русло нежданно усе махом отхлынули, тонкий ручеёк да узбой усё чё осталось от того могутного некогда источника… и тадыличи энти дюжие ушкуи, покинутые теми кто ими управлял опустились на дно впадины. Прошло до зела многось времечка и вони завалились на бок, вросли у землицу, покрылись мхами и младыми деревами. Они прекратили свову жизть и тот самобытный овринг коим следовали, ведомые опытной рукой и великой мудростью толь Бога толь человека. Усё также хрипло каркая, идей-то справа от Борилки, продолжала парить стая ворон, их неприятны для слуха пронзительны голоса не смолкали васнь жаждая вобратить на собе внимание мальца. Под ногами не мнее громко фыркал Ёж, зовущий его туды ж… управо. Мальчонка медленно повертал голову и абие охнул! Оно як тама, справа, по той стороне брега идеже и стоял Боренька, впадина русла резко расширялась, и широкой полосой низкого, узкого взгорья выходила в узбой. Тока не само взгорье вызвало волнение у душе мальчугана, а стоящие на его макушке изумительные чертоги. Те чертоги, а верней бачить капище походило на башту, чем-то схожую с теми каковые отрок выдывал у Таранце, над Акшаях вратами.
Тока энта башта була одна и не блистала золотом. Она была творёна из дерева, крыша на ней напоминала копну сена, слегка закруглёны ейны бока, залащенные, мягко перьходили в сами стены. Широкий угловатый выступ, был украшен затейливыми узорами и завитками, будто лопастными листами дерева зекрого цвету да небольшими пелесыми жёлудями. Евонтов уступ точно пояс коловоротно городил капище отделяючи верх и дол да раздваиваючи башту на части. В верхней части оной, в коловидном оконце, яро сияло Перуново колесо. Символ, Бога Перуна, схожий с красным солнцем и имеющий загнутые семь лучей исходящих из водной вершины—. Шесть из тех лучей означали движение, а седьмой отображал символ жизни— Мировое древо, единящее прошлое, настоящее и наступающее. Посему ентот знак беросы использовали як обережный, охраняющий от непогоды жилища и капища. Обаче зримые Борилой лучи того знака, пылающие и перьливающиеся смаглым с брызгами голубизны светом, были живенькими и неустанно двигались. И казалось отроку то вроде як у башту посадили красно солнышко, заточивше его во оконце, и заставили сверкать. В нижней части капища находилси дверной проём загнутый по кругу над которым висел вукрыплённый у ножнах меч, посылающий промеж собе серебристы лучи. Из самого дверного проёма у каковом не було дверей аль врат струилси голубовато-бледный дымок сполна заслоняючи собой у те внутренности башты. Справа и слева от проёму, плотно прижавшись к стенищам капища, поместились два дивно вырезанных деревянных воина, сжимающих у руках мячи и круглы щиты. И чудилось чё серебряным светом пыхающий меч покоитси на головах тех ратников, прямо на их пошеничного цвета волосьях. От самого капища вниз вела проста проторенна тропочка, не больно широкая, словно зверина, с одной и другой стороны от неё росли низки травы усыпанные мельчайшими соцветиями жёлтых, голубых, редрых и рдяных цветиков. Выступ плавно перьходил у брег, и подступы ко нему обороняли два деревянных чура почитай с Борилу ростом, зачинающиеся вырезанными большенькими сычами у коих не тока здоровущи глазищи, загнутый клюв, но и зримо проступали усе пёрышки. Осторонь тех чуров, кые беросы часточко в дань уважения своим Асурам ставили подле своих жилищ, иноредь вырезая на них не столько птиц скока лики Богов, лёживал мощный белый камень. Он вельми шибко походил на седалище, занеже имел и ослон, и даже подлокотники, право калякать, ей-же-ей, у него не було ножек, поелику усем своим низом входил у землицу. На эвонтом каменном стуло сидел дюжий мужчина, а обок с ним возлежали здоровущие волки. Не высоко у небушке над тем самым капищем и летали тревожно каркая вороны.
