— О! Светлые духи воздуха я прибыл к вам за помочью… Посланый Асуром Крышней жаждаю я добыть живой и мёртвой водицы.
— А на что тебе та вода… живая и мёртвая? — поспрашала друга Вила, та каковая обратилась у духа последней, двенадцатой и була по виду самой низенькой, да худенькой, судя по сему, вельми молоденькой.
— У та водыка надобна мене, — спешно откликнулси мальчишечка и повёл озябшими плечами, на которые словно подул сувсем расшалившийся Полуночник. — Мене надобна, абы выручить из бёдушки Валу, сынка Коровы Дону… Того самого, кыего кадый-то своим мячом покарал Бог Индра… и который томитси ноне во огромном валуне у Подземном мире Асуров Озема и Сумерлы… Вжесь я пособлю Валу, оживлю евойно телушко той водыкой, дам ему в услуженьице меч Индры… И вон пойдёть со мной во бероски землюшки выручать из бёды мой народ, на оный движется злобна сила панывичей.
— Что ж…пришёл ты с добрыми намерениями к нам, — вдругорядь вступила у каляканья первая и верно старшая Вила. — А посему мы сможем пособить тебе… Сможем мы отнести тебя туды где своими рученьками ты добудешь мёртвую и живую водицу, но прежде чем ты пойдёшь с нами… должен ты отгадать загадку… Отгадаешь, значит умён и достоин ты той чудесной водицы. Не отгадаешь, значит не достоин… в тот же миг мы оденим свои крылышки и улетим, даже не попрощавшись с тобой. Так-то отрок… так-то… Так, что ли согласен на наше условие аль нет?
— Быть по сему, согласен, — немедля ни мгновения скузал Борилка и порывисто кивнул, а унутрях евойных ходче сице застучало сердечко, пужаясь провалить эвонто испытание и распрощатьси со духами, от каковых столь много ныне зависело.
— Ну, ежели, согласен, — молвила старша Вила и вулыбнулася да втак чё засияла вкруг неё ночна тьма, плывущая осторонь. — Тогда слушай… внимательно слушай, — девица токмо на капелюшечку смолкла и вроде як прорезала своим зеленющим взором мальца, будто пытаясь заглянуть у его светлу душеньку. — Вот моя загадка. Стоит дуб-стародуб, на дубе орёл, под дубом котёл. Орёл листья с дуба срывает да в котёл бросает. В котле листьев не прибывает, да и на дубе не убывает. Вила пробачила ту загадку и затихла… Обаче молчал и Борила, тягостно дыша и покрывшись увесь липким потом, будто токмо чичас выскочив из парилки. Он немотствовал, потомуй как не ведал ответа на ту загадку. Ужось беросы вельми любили усяки загадки, прибаутки, потешки, а Борюша засегда самый первой усяки ответы знавал, дюже до энтого дела он был охотник. Но таку чудну загадку он не кадысь не слыхивал, оттовось аж вздрогнул усем телом точнёхонько промеж него пролётел суровый Позвизд. Ащё миг и мальчик не тока почуял холодно дыхание того Бога, он нежданно увидал его у ночи. Позвизд завис прям над средним дубом и весьма кучно свёл свои густы брови так, чё вони слились во едино, да протянувши праву руку уперёдь, остановил сомкнутый кулак над головами Вил. А посем унезапно раскрыл его и чуток встряхнул раскрытой дланью. И не мешкаючи из неё, проступающей у тьме ночи лишь для мальчишечки, на изумительных облачных дев полётели мельчайшие, серебристые крохи снега. Снежинки ащё даже не вуспели опуститьси униз, а суровый Позвизд вжесь вельми миролюбиво глянув на мальца пропал с евойных глаз, растворившись у ночных потёмках. Обаче пущенные им льдяны крупинки впали на волосья да плечи купавых дев и те звонко гикнув, сей миг обернулись, усе разом.
