— А почаму Рам? — вопросил малец, стоило только темнику смолкнуть, — вы, полканы, не торгуете с друдами, и не хаживаете у те земли идеже мы жавём?
— Так там же княже живёт змей Цмок, порождение зла, — чичас же принялси калякать Рам, и пожал своими мощными плечьми, отчавось на левом из них нанова закачалси мощный лук, и прибольно стукнул отрока древком по колену. — Сквозь те земли никто не может пройти… Совсем редко кто оттуда приходит… совсем редко. А за последнии годки вы первые, кто оттуда явился.
— Тяперича, — молвил Борила, потирая дланью вдаренное колено. — Можно туйды итить не боясь… оно як Цмоку мы голову отрубили…
Крас водним махом свово зачурованного меча… Раз, и неть Цмока! О! як!
— Славный Крас воин! Славный! — вторил мальчику темник и торопливо кивнул. — Мне Сеслав о том бое сказывал… И говаривал он, какую смелость проявил ты, княже, кинув у пасть того змея дивный веночек дедки Лугового… без какового не одержать бы вам победы над Цмоком… Уж больно он грозный зверюга был… Теперь же наше воинство, которое ты поведёшь, как княже, пройдёт те земли без потерь… и это ладненько. Ездовитая полоса ведущая к горе Неприюта, была до зела извилистой, вона пролегала меж высившихся справа и слева гор, дюже могутных, обильно поросших травами и чапыжником, невысокими деревцами, чем-то похожими на берёзоньки бероских гаев. Зелень листвы насыщенная и будто лощёная, радовала очи странников, а густота кроны создавала нещечко на вроде ровненькой полстины вукрывающей бока тех взгорий. Кадыличи Асур Ра выкатилси у свовом златом возу на небосвод и оглядел божественным взором земны просторы Бел Света, да увидав идей-то у той дали едущих людей и полканов, вкупе со простым бероским отроком Боренькой, то абие ласковенько вулыбнулси, так по-доброму, по-отцовски, отчаво яркая полоса свету, выпорхнув, из его приоткрытых уст, упала на мальчугана да враз согрела того тепелью лучей. Ра неторопливо тронул солнечные поводья, повелевая у тем самым волам двигатьси во овринг, и изумительные животинки медленно, судя по сему, устало, потянули воз уперёдь, по начертанному кадый-то Сварогом небесному ободу. У тот прохладный ветерок, чё обвевал мальца, не мешкая идеже-то замер, по-видимому, эвонто резвый Полуночник, младшой сынок СтриБога, схоронилси в какой-нить ровненькой зекрой полсти, слегка омытой утренней капелью росы, и тяперича инде шаловливо, поигрывая, трогал своей пястью тонкие ветви деревов и кустов, аль колыхал трепетну, зелёну листву. К полудню свернули с ездовитой дороги улево. Сама ж полоса меже тем уходила прямо да вупираясь у невысоку гряду, карабкалась на неё, удалялась кудый-то по ейной пологой вершине к подземным градам гномов, оные были доброжелательными и николиже не воевали як альвы и ягыни. Странники ж проехавши по залитой лучами красного солнышка неширокой, поросшей травушкой долине, иде прячась у чапыжнике бежала горная, бурливая реченька вмале достигли той самой горы Неприюта. Сойдя с темника Борилка, перво-наперво огляделси, пошевелил затёкшими от долгой езды плечьми, выгнул дугой спину… А засим вуставилси на ту сопку. Вже було и не понятно отчавось кличуть её Неприютной, оно як с виду вона была самой обычной горой, ничем не вотличаясь от иных вершин окружающих по коло эвонту зелёну долину.
