Марин задумался.
– Ну, у меня есть родимое пятно на правой руке. Ещё ладанка и крест. Катарина рассказывала, что ей отдали меня после крещения.
– Подожди, она была твоей кормилицей? – догадался мой супруг.
– Да, но она не знала полные имена моих родителей. Потом, когда они пропали, она пыталась их найти, но не смогла, – пожал плечами мальчик.
– Неужели тебя даже не искали всё это время? – удивилась я.
– Я думаю, что я им не был нужен, – грустно сказал он.
– А где тот мужчина Гийом, который стал монахом? – спросила я.
– Он умер, от эпидемии лихорадки, как и большинство братьев в нашей обители. Отец-настоятель решил, что мне лучше будет в монастыре святого Максимина. Он за Провансом находится, написал туда письмо, дал нам с братом Гоаром денег и попросил его сопроводить меня, дабы худого по пути не случилось. Но брат Гоар был всё-таки слаб – он простыл дорогой и умер, на постоялом дворе. Правда, перед этим попросил этих разбойников в рясах позаботиться обо мне. Брат Гоар им даже отдал остаток денег, дабы они кормили меня в пути. Но они обманули его, тратили деньги на вино. Меня заставляли ходить и просить подаяние. Если бы не месье Лурье, мне пришлось бы худо, – пробормотал Марин и замолк.
– Ну, здесь тебя никто не тронет, – сказал граф, – Оставайся здесь сколько тебе надо. Мы найдём для тебя нетяжелую работу. Ты сможешь оправиться, а если у нас понравиться – можешь остаться, – успокоил его мой супруг.
Увы, долго расспрашивать Лурье и Марина нам не дали, так как во дворе раздались громкие суетные голоса и цокот копыт. Я и Оливье вышли во двор. Это был экипаж де Шеврез, который привёз герцогиню и Рауля.
– Вот ваш невоспитанный сын! – раздражённо проговорила она, указав на мальчика, стоявшего, понурив голову.
– Мадам, смею напомнить, что он ещё и ваш, и что мать влияет на характер ребёнка довольно сильно в этом юном возрасте, – спокойно возразил ей граф, стоя на ступенях с недовольным выражениям лица, – Ну-с, молодой человек, понимаете, что вы натворили? Что скажете в своё оправдание? – строго спросил Рауля Оливье.
– Я...я не хотел. Я просто неудачно подкинул свечу, – пробормотал мальчик.
– Вот как? Зачем же ты её подбрасывал? – спросил граф.
– Я хотел напугать слугу, – Рауль уставился в пол.
– Ну, напугал?
– Да. Но дом загорелся, – ответил малыш.
- Я разберусь с тобой завтра, готовься забыть на месяц о способности сидеть, – сердито произнёс граф.
