Получается, ее собственная самостоятельная жизнь кончилась? Началось соревнование, кто кому нос утрет? А докладывать Черепу о достижениях она обязана? А то, как же он узнает, про утертый нос? И как докладывать? Звонить на катеринин номер и мерным голосом докладывать «я живу хорошо-о-о…». Или, по его примеру, воцариться в сети, сделать из себя публичное существо, какого-то типа блогера, вернее блогершу, и вести кучу дневников в надежде, что Череп их станет читать и рвать волосы на тех местах, где они остались?
— Фу, — снова сказала Шанелька, выразив коротким словечком итог размышлений, и добавила, уточняя, — не дождется, да ну…
— Эй, — ответил из темноты голос Крис, — ты бы порассуждала о чем подробном. Я по твоим «фу» и «блин» никак тебя не найду.
— Ой.
— Тоже как-то не длинно.
По гальке и обрыву запрыгал тонкий лучик фонарика. Осветил лицо Крис снизу, сделав его, смеющееся, жутким, как в фильме о призраках, мелькнул по глазам Шанельки.
— Пойдем, хватит горе по камням мыкать. Вова там собрался купаться, заботится, чтоб ты одна не полезла и не потонула часом. Будет нас блюсти.
Она перешла на шепот, беря подругу под руку:
— Рассказывал про жену. И сына. Она в Питер уехала, сперва на зиму, потом на полгода, типа пацана в художественную школу устраивать. Потом написала, мол, остаюсь. Так что Вова соломенный вдовец при живой жене, а еще джентльмен, до сих пор им бабла посылает. Уважаю. Заботится о сыне.
Шанелька отпустила руку Крис.
— Слушай. Я тут себе кой-чего надумала. Простое, всем, конечно, понятное. Но мне сейчас важное.
— Про Черепа, небось? И слушать не хочу.
— Про него. Но тебе понравится. Я вот что решила. Я буду — сама. Не хочу ему ничего доказывать. Наперегонки бежать не хочу! Пусть мне просто живется. Даже если он думает, что я тут тихо сдохла без его внимания. Или самцов перебираю. Наплевать.
— Молодец! Очень грамотно надумала.
— Так что я сейчас пойду, в народ. Пройдусь. Музыка там, шумно. Променад. А вы оставайтесь.
— Э-э-э, логики я что-то не вижу, — честно призналась Крис.
— Да? — удивилась Шанелька, — а она тут. Я так захотела. Сама по себе. А через часок вернусь. Ну, я позвоню тебе.
— Никуда не вляпаешься?
Они уже подходили к костру. Вова поднял лицо, красное в отсветах огня, с короткими розоватыми волосами, взъерошенными на макушке. Шанелька подхватила свою сумку, вешая на плечо, засмеялась.
— Куда тут вляпаться? Толпа и менты кругом. Я в темноту не полезу. Бай-бай!
