С этими словами Иван Никифорович открыл неприметную дверь в подсобное помещение. Они вошли в небольшой коридор, где сидел, воздушный шарик в брюках, зазеванный охранник. При виде начальства он вскочил с хилого походного стульчика и спрятал за спину цветную газету с картинками.
— Открывай, Василий — сказала Инесса.
— Сейчас, сейчас, я ведь ни одним глазом — вдохновенно врал Василий Ивану Никифоровичу и Подифору Савельевичу.
— Ладно, ладно — перебил Подифор Савельевич — Работа у тебя такая. Спать и не вякать.
Василий со скрежетом снял железный запор, поднатужился, отворяя бронированную с глухим окошком дверь.
— Э. да у вас тут целая швейная фабрика — изумленно присвистнул Подифор Савельевич.
— Что вы, Подифор Савельевич. Я бы сказал небольшое ателье — закокетничал Иван Никифорович.
В тесной комнатушке не прерывали работу девять швей с типичными для такого места нерусскими южными лицами.
— Деньги хоть платишь им? — спросил Подифор Савельевич. — Или за компот работают?
— Что вы? Как можно? Даем по мелочи. Паспорта забрали и слава богу. — добавил Иван Никифорович — Трудятся пчелки.
— Вот Подифор Савельевич — вмешалась Инесса — Все перебои с поставками теперь ликвидированы. Если чего-то не хватает, сами мастерим.
— Заметьте, по той же цене в оборот пускаем. — сказал Иван Никифорович. — Что и итальянские, и французские вещи.
— И что никто подмены не замечает? — недоверчиво спросил Иван Никифорович.
— Жалоб не было. Что вы, Подифор Савельевич. У нас одна Фарида — Инесса показала на пожилую швею с отрешенным лицом индейской скво. — И Дольче, и Габану за пояс заткнет. Одно слово, Ташкентский краснознаменный институт легкой промышленности. Мы и вас сейчас обслужим в лучшем виде. Василий, зови Рахата.
Рахат, пожилой аксакал в спортивном (бог знает чьего производства) костюме и истлевающей папахе был представлен Подифору Савельевичу.
— Смотри Лукумыч — говорила Инесса Рахату. — Чтобы в лучшем виде все было. Для хозяина стараешься. Может, домой позвонить сможешь.
По-русски Рахат понимал плохо, но дело свое видно знал хорошо. Мерки снял быстро и обещал сапоги изготовить к следующей неделе.
— Слушай, Иван Никифорович — внезапно остановился Подифор Савельевич, когда они уже собирались войти в киоск Гасана Гасановича — А что, если и мои шмотки, тоже где-нибудь так? Кто-там у меня? — Подифор Савельевич напряг лицо, словно увидел у себя на плече какую-то гадость, пытаясь разглядеть метку на дубленке. — Холифилда какая-то.
