Хакс поднимает глаза на Роуз, вилка которой так и зависла над тарелкой, и улыбка сползает с его лица.
Она смотрит на него как на самое ничтожнейшее существо на свете: с отвращением и жалостью, и в это мгновение он с легкостью верит, что взглядом и впрямь можно убить.
— То есть… — он пытается поправить положение, чувствуя себя глупо и виновато, но вылетевшие слова уже растаяли в воздухе.
— Какой же ты осел, — тихо и зло бросает Роуз.
Она поднимается из-за стола, не спеша, но решительно, и направляется в прихожую.
Чувство собственной ничтожности усиливается — Хакс продолжает сидеть, уже не видя ее, но слыша, как она одевается у входной двери.
Вот бы он был таким, как те парни в мелодрамах: кинулся бы за ней, схватил и страстно поцеловал, умоляя (нет, почти приказывая) остаться. Но это всего лишь он, сидящий одиноко на своей опустевшей кухне и медленно сгорающий от стыда.
Дверь хлопает, сообщая ему, что он и впрямь осел.
Времени почти одиннадцать вечера.
Лежа на животе, Рей дышит тяжело и часто. Нежные поцелуи щекочут лопатки; она поводит плечами.
— Теперь… ты мне ответишь… за утреннюю выходку, — ее голос должен звучать грозно, но на деле выходит слабо и прерывисто.
Губы Кайло замирают, так и не оторвавшись от ее кожи. Он будто затаивается и ничего не отвечает.
— Может, объяснишься.
Рей совсем не хочет ругаться, но она бы охотно выслушала его.
А еще ей очень хочется рассказать, как здорово прошло ее знакомство с Ханом и Чуи. Как они пили горячий шоколад в кафетерии за углом, и эти двое беспрестанно сыпали историями и шутками и весело пререкались.
Это было так, как в ее детском представлении должно было выглядеть общение с отцом: хитрые морщинки вокруг глаз, доброжелательный, пусть и с резкими нотками голос и кружка густого сладкого напитка, доверху усыпанного воздушными зефирками.
Но не все сразу.
— Я растерялся.
Кайло щекой припадает к ее спине — он наполовину лежит на ней, но все равно это приятно.
— Растерялся? Почему?
— Думал, что хочу участвовать в делах семьи, но это собрание убедило меня в том, что я должен двигаться дальше, не оглядываясь на прошлое. И… я просто не знал, как по-другому развязаться с этими акциями. Ты единственная, кому я хотел бы сделать такой подарок. И я не стал бы уступать и продавать их обратно.
Звучит правдоподобно. Рей хмыкает.
— То есть это не было попыткой вынудить меня признаться всем в наших отношениях?
Кайло выдерживает неестественно долгую для такого простого ответа паузу.
