А Роуз вдруг с чего-то показалась ему невероятно приветливой и даже не принесла в руках никакой отвратительной уличной еды. Лишь бутылку его любимого белого полусладкого к ужину.
Но Хакс все же подозрительно покосился на брошенный ею на кресло в прихожей рюкзачок — сколько вещей в нем уместилось на этот раз?
И вот они делят на двоих этот чудесный, оставшийся со вчерашнего дня ужин, приготовленный им, пьют чудесное вино, принесенное ею, и Хакс начинает терять всю обретенную прежде решимость. Сегодня Роуз почти изысканна в своих манерах — ему даже не хочется предложить ей салфетку.
Однако…
— А с кем ты живешь? — начинает он издалека.
— С Пейдж. Квартиру снимаем, — она называет район. Жуткий клоповник.
Роуз продолжает есть, как ни в чем не бывало.
— Она еще не начала переживать о том, где ты пропадаешь? — с легким налетом нервного беспокойства интересуется Хакс, пытаясь выдать вопрос за шутку.
Она коротко пожимает плечами в знак непонимания.
— А чего переживать? Говорю, что у парня остаюсь. Твой адрес и номер телефона у нее есть — мало ли. Мы в личную жизнь друг друга не лезем.
Хакс отпивает вина побольше в надежде, что это придаст ему сил. Или хотя бы успокоит. Но этого не происходит.
— Так ты, получается, с работы домой едешь, а потом ко мне? Наверное, кучу времени тратишь на дорогу? — он ужасен в попытках изобразить непринужденный разговор.
— Так. Что происходит? — Роуз кладет вилку на стол и глядит на него со строгой настороженностью.
— Ничего.
— Армитаж.
Хакс прочищает горло.
— Просто я заметил, что ты часто остаешься у меня, и хотел прояснить…
Повисает пауза. Он почти в панике — не может найти подходящее завершение этого предложения, которого он, дурак несчастный, не должен был даже пытаться озвучить. И, на его беду, пауза затягивается.
— Хотел прояснить что? — с металлом в голосе спрашивает Роуз, откинувшись на спинку стула и сложив руки на груди.
— Удобно ли тебе жить на два дома, — находится он.
Хакс щедро плещет себе вина в бокал, а затем пытается его осушить.
Роуз приглядывается к нему, но, кажется, буря миновала, потому что она вновь берется за столовые приборы.
— Да я и не думала об этом пока. Хотя, правда, я тут часто остаюсь в последнее время.
— Ну да, — Хакс выжимает из себя судорожную улыбку, радуясь тому, что удалось все прояснить без потерь. К нему возвращается былой самоконтроль; он резво поддевает кусочки пищи, продолжая развивать мысль. — Все это не для нас, верно? Я хочу сказать, что жить вместе — хуже не придумаешь, ужасная морока. Ты бы знала, в каком я был ужасе, когда решил, что ты тут живешь! — Он уже сам готов посмеяться над собой: и с чего он вообще это выдумал? — Представляешь?
