— Куда уйдешь, — бестолково спросила Лета, чтоб немножко времени себе дать, собраться с мыслями.
Дзига мельком улыбнулся, не ответив словами. Но она поняла, что он понял.
— И она поняла, что он понял, что она поняла, что он… — сказала быстро и, отнимая руку, поправила волосы, — знаешь что, не мели ерунды, больше никогда. Я тебя допишу, и думать не смей другое. Понял?
— Угу. Ты думаешь, и я думаю. Между прочим, то, что думаешь ты.
Они уже стояли на платформе и Лета вертела головой, выбирая направление.
— Хватит! С этого момента я не только над словами думаю, но и думать учусь. И — ша. Мы едем, куда же мы едем-то… На мыс Фонарь, в бухту поющих ракушек. Вот как раз и автобус.
Пока ехали, а за окнами плыли чередой палисадников и заборов, беленых стенок и шиферных крыш дома и домики так называемого частного сектора, молчали. Дзига думал что-то свое, и Лета посматривая на профиль спутника, думала тоже. О том, что переход чаще всего происходит внезапно, когда внутри еще все орет — я не готова! Это было, как в детстве, когда записалась она в танцевальный кружок, и там руководитель, показав новое движение, выжидал минут десять, пока сосредоточенные девочки наковыряются ногами, после чего, наскучив ожиданием, бодро понукал — а вот следующее! Лета нервничала, путалась и бросила туда ходить через неделю, спешка ее раздражала. Хотелось выучить прочно, быть спокойной, не путать ноги, не задумываться над каждым шажком. Но вот сейчас, в своей второй жизни, заметила — каждая следующая ступень приходит раньше, и нужно лезть вверх, отчаянно понимая, вроде бы — рано. Она все еще учится словам. Но рядом сидит мальчик, вызванный к жизни этими самыми словами, и теперь Лете приходится срочно учиться мыслям. Не кучерявить их без перерыва, множа бездельные размышления. Учиться кристальности. И чистоте. А раньше думала, ее голова — это только ее голова. Ну конечно, еще Бог знает, что в ней, если принять за данность, что он знает все. Но он, зная, простит. Значит, его можно не принимать во внимание сейчас (ты уж меня прости, Господи). Держи голову в чистоте, Лета, чтоб мальчику Дзиге не пришлось приносить себя в жертву твоей лени, твоим страхам и малодушию. Вы теперь в ответе друг за друга. «Так они и жили, все друг друга берегли»… Интересно, он сейчас тоже ловит отголоски ее мыслей?
Повернулись друг к другу одновременно. И Дзига спросил:
— А они, правда, поют? Ракушки в бухте? Чего ты смеешься?
