Караг сплюнул и отвернулся. У стены вспыхнул свет маленького дрона-прожектора, низкая жаровня полыхнула пламенем, чей-то сгорбленный силуэт замельтешил над раненым.
«Я не хочу, чтобы ты умирал!»
А сам чуть было не…
Ледяное осознание скрутило внутренности Омнио, заставив извергнуть те горячие глотки, что дали ему жизнь. Он тут же ощутил, как грубая рука опрокинула его на спину, зажимая рот.
— Не смей блевать, мразота этакая! — прорычал Караг, — Еще не хватало, чтоб кровь моего брата ушла впустую!
Он отбросил суккуба к навесу, а сам вернулся к свету жаровни. Омнио закрыл лицо руками и расплакался. В прошлой жизни громко плакать не дозволялось. Но сейчас было все равно, слышат его или нет…
Когда слёзы кончились, он даже не нашел в себе мужества сделать единственное, что оставалось: подняться и уйти. Шагнуть с края следом за маридом или потеряться в липкой темноте нижних улиц.
Глаза помимо воли сосредоточились на том, что происходило у дальней стены.
Приведенный Карагом лекарь полностью раздел эльфа и уже заканчивал обмывать тело из небольшого бездонного кувшина. Суккуб уже видел такие. Прикованные к стенам, они снабжали жителей Окраины водой из Неолеты. В центральных кварталах и домах зажиточных горожан сосуды подороже хранили очищенную и даже ароматизированную воду.
Горбатый врачеватель распылил над ранами светлый порошок, достал из чемоданчика лазерный сшиватель и прошелся по мелким порезам и зияющему укусу на шее. Затем из рук лекаря поплыли светящиеся руны и легли в глубокие раны на плече и груди. Напоследок он сунул орку две квадратных упаковки, пробурчал что-то, указывая на эльфа, и свернув вещи, исчез.
Караг осторожно перенес Ликса под навес и лег рядом. Поворочавшись, приподнялся на локте и шепнул в темноту:
— Эй, кровосос! Катись сюда.
Когда суккуб не пошевелился, орк досадливо зарычал.
— Кончай сопли разводить! Тут помощь нужна. Чтоб запустилась гребаная эльфийская регенерация, Ликса надо хорошенько согреть. Марид наш шляется хер знает где… Тонкая натура, бездна его забери… Давай, — рявкнул Караг, срывая с себя безрукавку, — ложись с другой стороны. Будет от тебя хоть какой-то толк!
Омнио оглянулся, потом нерешительно подполз ближе. Стащил с себя остатки дырявой тряпки и свернулся, чувствуя спиной ледяной шелк кожи эльфа. Орк набросал сверху куски пенопластилена, подоткнул со всех сторон и вскоре захрапел.
Суккуб повысил температуру своего тела. От жара немного кружилась голова, но Омнио терпел. Хоть что-то он должен сделать… Хоть как-то загладить содеянное. А плохое самочувствие — что ж, так даже легче. Казалось, будто невыносимое грызущее чувство внутри немного уменьшилось. В импровизированном коконе стало тепло. Слыша, как дыхание Ликса становится самую чуточку глубже и ровней, Омнио облегченно вздохнул и сам не заметил, как задремал.
