- Куда?
- А не гнать, так дитя на рукы...
- ... и бежать куда глаза глядят? - закончил фразу Савелий. - Я тут как-то стал присматривать какую-нибудь хатку в Успеновке Присмотрел, хатка с виду невзрачная, время и силы понадобятся, штоб её в Божий вид привести, но место больно хорошее: сразу за огородом - широкий выгон, а за ним - река, только как объяснить отцу, для чего возьму оставленные на хранение деньги?
- Не дело говоришь, брат. Баба эта твоя под боком где-то останется. Так?
- Та так!
- Ото ж! А вдруг за ум возьмётся, ить не даст житья. Чёрт же этих баб разберёт!
- И шо, домой вертаться?
- Та хоть бы и так.
- А як людям в глаза глядеть?
- А ты меньше про то думай. Тебе мальца надо поднимать, вот про чё думай. Я помогу, если будет нужда, мать ешё не старая. Мы ж родня, а кому, как не родне подсобить.
- Хорошо, буду думать, токо попросить хочу, ты там, дома про сынишку моего названного и Наталью никому пока не слова. Представляешь, какой переполох поднимется, чего доброго, отец с матерью могут и сюда нагрянуть.
- Лады, трошке помолчу, даже ни своей, ни деду слова не скажу. Токо ты подумай, шо ставишь меня в нехорошее положение, ить попрекать потом будут: знал - и молчал.
В середине весны, в пору буйного цветения берестовского сада, приехал к помещику в отпуск его сын, штабс-капитан Вячеслав Павлович Берестов. Сын - полная противоположность отцу. Это был высокий, подтянутый шатен, с тонкими чертами чуточку вытянутого, холенного лица, слегка тронутого среднеазиатским загаром, придающим внешнему облику капитана определённый шарм, ничуть не портя его породистости. Павел Степанович, увидев сына после долгой разлуки уже не мальчиком, а мужем, сразу отметил про себя, как, всё таки, он похож на свою покойную мать и обличием и манерою говорить и ещё многими чертами, с той разницей, что в них, этих чертах, было заложено мужское военное начало. Он сам отправился встречать сына, прибывавшего на георгиевский железнодорожный вокзал и на лёгкой пролётке на рессорном ходу доставил в усадьбу, всю дорогу развлекая разговорами о прелестях, проезжаемых ими мест. Вячеслав, и вначале-то не очень-то и внимательно слушавший отца, задремал, да так и проспал до самого дома, на что Павел Степанович не обиделся, приняв это, как усталость сына после долгой и утомительной дороги. Вячеслав несколько оживился, когда старый барин вместе с управляющим принялись показывать ему поместье, хотя слушал их как-то рассеянно, больше поглядывал на женскую половину дворни, забегавшую по двору, занятую хлопотами по накрытию обеденного стола. Обедали они втроём. Павел Степанович сидел несколько обособленно во главе стола, а Вячеслав с Евгением рядом, по правую от него руку. Разговор не клеился. Начатый Павлом Степановичем, и опять-таки на хозяйственную тему, он явно был не интересен Евгению и потому старик умолк, предоставив возможность молодёжи изредка перебрасываться отдельными, ничего не значащими фразами.
