Жизнь в Поволжье налаживалась — строились города, разрастались селения от продолжающего прибывать народа. После победы новгородского войска число желающих поселиться на этой земле выросло кратно — как с соседних славянских племен, так и угорских, живших здесь раньше и ушедших на север под натиском булгар. Принимали всех, но под уговор блюсти новгородские законы — кто же их нарушит, на того наложат серьезную виру, если и она не поможет — последует изгнание на все четыре стороны. Особых проблем новые поселенцы не доставили, но вот с местными булгарами у них отношения не сложились — наверное, вспомнили прежние обиды, вот и стали досаждать: — то скот угонят или землю не поделят, бывало и драку учинят по пустячному поводу. Пришлось местным властям разбираться в конфликтах, наказывать виновных, взыскивать с них ущерб потерпевшим. В последующем старались рядом их не селить, размежевая поселенцами из Новгородской земли.
Варяжко ближе к осени перевез свою семью в Казань — здесь ему построили хоромы рядом с окружной управой. Больше прежних почти вдвое — семья-то растет, детей уже пятеро вместе с народившимся минувшей зимой сыном — Тихомиром. Разместились свободно в просторных комнатах, у каждого из взрослых своя, а у детей три — в одной спальня для девочек, в другой для мальчиков, а третья, самая большая, игровая для всех. Первое время после переезда радости и удивления от родных, особенно детей, насмотрелся и наслушался предостаточно — как от окружающей природы, заметно богаче и ярче прежней, так и строящегося города, и, конечно, собственных хором. Старшие дети-непоседы с утра до вечера пропадали на Волге или Казанке, ловили рыбу, тут же на берегу готовили уху или жарили на углях, купались на мелководье, ходили в лес неподалеку. Иной раз со взрослыми, отцом или Румяной, а чаще сами — Варяжко доверился старшей дочери, разумной не по годам, а младшие слушались ее.
Осень принесла щедрые дары — урожай выдался на славу. Пшеницы собрали втрое больше, чем в прошлом году, а также вдоволь овощей и фруктов, которых на Новгородской земле и не разводили — тех же груш или абрикосов, арбуз и дынь. Оставили часть на свои нужды, а большую отправили на север в родные края. Возвращались караваны не пустыми, везли товар нужный здесь, а также пользующийся спросом в Булгарии. Торговля между соседями постепенно набирала обороты, купцы обеих сторон ходили свободно, без излишнего надзора или притеснения. По-видимому, эмир и его князья смирились с потерей не самой важной для них земли, теперь рассчитывали получить какую-то выгоду от такого соседства. Власти округа также не противились обоюдной торговле, не видели в ней угрозу для собственного производства — здоровая конкуренция пойдет на пользу и ему и, главное, покупателям. А если кто-то из ремесленников прогорит, то во многом сам будет виноват — или неважным качеством, или завышенной ценой.
