Исподволь у Варяжко менялось отношение к князю — от начального неприятия к большей терпимости. Не сомневался, как и прежде, в жестокости Владимира и способности пойти на подлость и вероломство, но та стойкость и воля, которые он проявил в трудные годы, предпринятые усилия в укреплении Руси и защите народа от ворога подкупали, вызывали уважение к сильной личности. Идти на сотрудничество с ним считал возможным и оправданным, но только если они шли на благо Новгородской земли и всей Руси. Поэтому и предложил идти не на запад, а на восток, для Новгорода та сторона также представляла интерес — прежде всего в новых землях с лучшими условиями для земледелия и соответственно собственной продовольственной независимости. Да и приумножение богатства от уральских недр, пусть и в нескором будущем, представлялось перспективным.
Возвращение войска не вызвало у новгородцев особого восторга — живы, хвала богам, и того достаточно. Дани не взяли, трофеев немного — даже не окупили расходов. Открыто не возмущались — коль важные мужи города посчитали нужным отправить войско в дальнюю сторону, то, видать, в том есть резон, но и радоваться здесь нечему. Так и прошло событие мимо сердца простого люда, не в пример с прошлыми походами, когда победителей славили и стар и млад. Лишь на совете скупо поблагодарили командиров вернувшегося войска за ратный труд, больший интерес мужей вызвал рассказ Варяжко о встрече с князем и состоявшемся с ним разговоре. Поддержали в отказе идти на запад, но в мнении о каких-то совместных с Владимиром планах разделились.
Сама идея занять новые земли на востоке не вызвала отторжения, напротив, мужи оживились, стали высказывать свои предложения — куда идти. Даже сговорились в самом скором времени отправить бывалых людей в ту сторону на разведку. Но вот пойти с князем — такая мысль понравилась не всем, тот же Велимудр высказал недоумение:
— Варяжко, ты же вроде должен знать Владимира — обманет, как почует свою выгоду! А стараться для него — в том не вижу толка. В чем же нужда в нем, неужели не обойтись самим?
Молодой посадник понимал опасение, прежде сам бы не стал связываться со столь ненадежным союзником, но теперь считал иначе, имея к тому веские, на его взгляд, основания. Пояснил главе совета и другим мужам, ожидавшим ответа от него:
— То, что Владимир может обмануть — известно нам, но и мы не дети легковерные, в обиду себя не должны дать. А нужда в том, что сил у нас мало, их не хватит взять самим чуждые земли. У Владимира же людей намного больше, сообща легче будет справиться. Да и не откажешь князю в его способности сладить в важном деле — сами видите, как он поднялся с колен и Русь удержал. Только уговоримся с ним сразу — что останется за нами и уж там встанем крепко, не отдадим никому.
