Оглядываясь через плечо, официантка качает головой и вздыхает.
– Мужчина само очарование, – сухо замечаю я.
– Раньше он таким не был, – голос женщины звучит печально, что пробуждает мое любопытство.
– Вы знаете его?
Ее добрые зеленые глаза наполняются тоской.
– С самого его детства. Черт, все в этом городе с ним знакомы. Он прожил здесь всю свою жизнь. Капитан футбольной команды в старшей школе, король бала, обрученный с самой красивой девушкой в городе. Все его любили. Ходили даже разговоры о том, что он баллотируется на государственную должность, потому что в этих краях был безумно популярен. Но после аварии он изменился.
Холодная пелена страха окутывает меня при упоминании слова «авария». Мне приходится увлажнить губы, потому что во рту внезапно пересохло.
Официантка машет рукой перед лицом, словно рассеивает облако плохой энергии.
– Прости, Кэл запретил мне сплетничать. Сейчас принесу тебе пирог, – она быстро возвращается с ним и снова наполняет мою кружку кофе. – Приехала сюда в отпуск?
– Нет. Переезжаю.
– В самом деле? Это интересно! Такое случается редко. Большинство людей на побережье в это время года – туристы. Откуда ты родом?
– Феникс.
Она выглядит впечатленной.
– О, большой город. Я бы не смогла жить в таком, – она замечает обручальное кольцо на моем пальце и светлеет. – Приехала с мужем?
Это слово не так больно ранит, как прежде. Я отрастила защитный слой кожи на такие слова как «муж», «брак», «дети». «Любовь».
– Мой муж погиб несколько лет назад.
Официантка кладет руку на сердце.
– О, милая. Сочувствую.
Могу сказать, что она действительно растрогалась. Многие люди говорят такого рода слова рефлекторно, из вежливости, но ничего такого не имеют в виду, но эта дружелюбная официантка не одна из них.
– Спасибо.
– Так у тебя семья поблизости? Может, в Портленде?
– Нет.
– Значит, работа?
Ей интересно, почему я решила переехать сюда. Я говорю полуправду, приправленную веселой улыбкой.
– Можно сказать и так, хотя меня не ждет никакой работодатель. Скорее, я сама им буду, – когда она в замешательстве хмурит брови, я добавляю: – Я приобрела «Баттеркуп Инн».
Она издает возбужденный возглас, от которого головы всех посетителей оборачиваются к нам, после чего кричит через плечо в сторону кухни:
– Кэл! Эта милая девочка купила «Баттеркуп»!
В тридцать два я едва ли девочка. К тому же, я никогда не была маленькой: ни в росте, ни в личностном плане. Но официантка поворачивается ко мне, сияя, так что, кто я такая, чтобы портить ей радость этими надоедливыми деталями?
