– Дочка, – шкипер был само участие, – ты не бойся. Если ты здесь не по своей воле, ты скажи. Ты не думай, мы тебя не обидим, чай, не звери какие…
Мгновенное колебание в глазах пассажирки, тревожная неуверенность на лице ее жениха и упрямо застывший у выхода Дылда.
– Ладно, капитан, – нарушил тишину юноша, – давайте на чистоту. Нам надо в Ичмелек. Зачем – вас не касается.
– Следи за словами, сопляк!..
– Еще раз повторяю! – нагло перебил его юнец. – Вы доставите нас в Ичмелек любой ценой. Иначе будете иметь дело с Цветочком. И не мне вам рассказывать, что это много хуже, чем пираты, сломанный компас и саботаж на борту, вместе взятые. И в стократ хуже, чем кара Святого Престола за использование аркебуза…
Кинтаро недобро прищурился, но наглец спокойно выдержал его взгляд, даже не моргнув.
– Ты или отчаянный глупец, или сумасшедший, раз вздумал прикрываться этим именем…
Дылда негромко кашлянул, а юноша продолжал спокойно молчать.
– Демон раздери! Банды Безумных бардов давно нет, как и Цветочка! Что ты мелешь!..
– За вами должок, капитан. Или вы уже забыли о табачной кампании?
Кинтаро похолодел. Он все помнил так хорошо, как будто бы это произошло вчера. Тогда лживый проходимец Труэне обманул его и еще десяток мелких контрабандистов, не заплатив за табак, вместо этого конфисковав товар и корабли. Кинтаро скрывался от властей и в отчаянии обратился к банде Безумных бардов, отдав последнее, что у него было, и еще сверх – свою жизнь. Ему все равно было нечего терять. А потом ему еще очень долго снились серые безумные глаза наемницы и зарево пожара, отражавшееся в них. Склад Труэне горел очень долго и выгорел дотла. Его не могли погасить всеми силами пожарных команд города. А в отсветах пламени и вспыхнувшего среди портовых рабочих бунта его “Маковей” спокойно поднял паруса и снялся с якоря, уходя в свободное море. Как и остальные конфискованные суда…
– Ты… – голос внезапно сел, и капитан откашлялся, – ты мог услышать об этом… от кого-то из…
– А вы знали, капитан, что у табака очень красивые цветочки? – мальчишка не только дословно процитировал слова наемницы, сказанные ему на прощание, но и ухитрился скопировать ее циничную интонацию.
– Теперь знаю… – обреченно прошептал Кинтаро, сжимая кулаки.
Ирису, почуяв неладное в настроении хозяина, подошла к нему и потерлась о ноги. Но мужчина застыл могильным изваянием, не обращая внимания на любимицу. Шкипер обеспокоенно заерзал и осмелился возразить:
