Беснуйся ведьма! Беснуйся! И по твоей улице пройдёт инквизиция!
Повар, мужчина в годах, с густой бородой, энергично отправлял в чан с кипящей водой продукты. Я пришла, молча посмотрела на него, на воду, плавающие в ней подозрительные комочки чего-то темно-зелёного, и пришла к выводу, что не так уж и голодна!
— Девка, помогать прискакала, так давай. Чего стоишь? — рявкнул повар.
— Ну… А чё делать то? — поинтересовалась я, без особого рвения.
— Дура! Давай сходи вон к той тележке за специями. — Указал повар на воз с продуктами, который катился всю дорогу следом за нами.
На «дуру» я обиделась, сказала, что специи у меня и свои есть, первоклассные. Принесла два мешочка, дала ему понюхать. Бросила пару щепоток и замерла с задумчивым видом над чаном. Амазонка с глупой миной над варевом привлекла неподдельное внимание повара. Дедок подошёл, поглядел через моё плечо в чан, ничего особенного не заметил, и решил поинтересоваться:
— Какого ляха, бездельничаешь?
— Да вот думаю… — с придыханием промямлила я, не выходя из транса.
— А я думал, рожаешь! — хохотнул противный дядька. — Чего вам бабам думать…
— Да вот думаю, — продолжила я, игнорируя издёвки. — Ту ли приправу бросила? У меня в одинаковых мешках что специи, что трава для… Эм. Не важно. Ничего друного, думаю, не случится. Так. Три дня помутит, волосы выпадут, может цвет кожи сереньким станет… Но потом, как рукой снимет… Если руки останутся. Эх, надо было подписывать, что в каком мешке, и меньше специй в отраву добавлять. А то запах не нравился…
Такое излияние душевных переживаний заставило повара покраснеть, затем посинеть и пару раз перекреститься.
— Ах ты!.. — задыхаясь от злости дядька угрожающе ткнул в меня поварёшкой.
— «Уйди, вон с моих глаз!» Я так вас поняла? — озвучила я его мысли, чувствуя, что сейчас меня пошлют на… отдых.
— Иди! — выдохнул мужчина.
Уже отдалившись на безопасное расстояние, куда не долетит ни один тухлый помидор, я всё же осмелилась обернуться:
— И всё-таки это были просто специи!
Ликованию повара не было предела. Правда показывал он это как-то странно, и очень некрасивыми жестами.
С почти чистой совестью я вернулась к Фае. Подруга сидела у дерева, начищая лезвие своего двуручного меча. Жорса, Тара, Мира и Марта, Заря и Рада что-то бурно обсуждали в нескольких шагах от подруги, сгруппировавшись в кружок. Подойдя чуть ближе, я услышала что, а точнее кто стал темой общего интереса.
— Настасья говорит, он такой, что одними только ласковыми да учтивыми словами, может заставить девку пойти к нему в опочивальню… — Пересказывала слова главной Мира.
