Гидеон улыбнулся:
- Не болит, поэтому успокойся. Однако я хочу попросить тебя, сделать кулон для моей матери. Пусть твои силы спрячут вас настолько, насколько это возможно.
-Что-то случилось?- страх расползался по телу девушки, руки похолодели и Гидеон настороженно взглянул на ее маленькие ладошки в своих руках:
- Я хочу убить Арадея.
Аида панически ахнула. Ее взгляд умоляюще впился в него:
- Не надо! Ведь он верховный бог! А если он убьет тебя!?
- Поэтому мне и нужно, чтобы вы были в безопасности. Тогда я умру не зря.
- Но почему бы просто не открыть дорогу, как ты всегда являешься ко мне.
- В цитадели только Арадей может открывать врата. Цитадель его дитя, что послушно ему во всем, а потому оттуда не сбежать. Нужно непременно выйти за врата. А посему у меня будет совсем мало времени, чтобы освободить мать.
- Не неси ерунды!- закричала девушка, оттолкнувшись от него.- Не смей! Не смей! Ты слышишь! Ты должен быть счастливым! Ты должен жить! Ты должен жить ...со мной!
Она так яростно кричала, а Гидеон смотрел и улыбался. Он дорог ей. И это грело его душу и именно поэтому он не имеет права бездействовать. Он столько натворил, столько боли и страданий принес, сколько крови им пролито и сколько судеб разбито. Он не может все исправить, но он может положить этому конец. Ради женщин которые в него верят. «Простите меня»
- Аида,- с улыбкой он потянулся к ней и снова прижал к себе,- ну чего ты так кричишь?
- Да потому, что ты дурак!-он всего лишь радостно хмыкнул, а она продолжала бушевать, стуча кулачками по его широкой груди.- Как ты можешь оставить меня!- ее удары стали стихать, а всхлипы становились все тише,- как же ты.....не оставляй меня Гидеон!- она заглянула в его посеревшие глаза.- Я умоляю.
- Глупая- ласково погладил он ее по щеке,- разве я покину тебя пока я в твоём сердце?
Слезы потекли из глаз Аиды, тело задрожало от плача. Она вжалась в Гидеона и рыдала, не зная, что ещё ему сказать.
- Ты прав,- наконец утихли ее всхлипы,- ты вечно будешь жив в веках пока твоя душа не встретится с моей! И пусть сама прародительница Айлахори будет тому свидетелем! Моя душа переродится! И даже если пройдут сотни лет, обещай мне любимый, что ты придёшь, как только я взову!
Гидеон мягко улыбнулся. Ее глаза, как солнышко, к которому так тянется его сердце, он и без этой клятвы пойдет за ней хоть в пекло:
- Я клянусь любимая. Я буду ждать тебя. Вечно.
Аида улыбнулась. Пусть улыбка была грустной, но все же душа наконец-то нашла покой в этих потускневших любимых глазах.
