Она встала, поставила посуду в раковину на кухне, почувствовала, как он подошел сзади, прижал к большому теплому телу, уткнулся лицом в ее макушку и хрипло сказал ей в волосы единственное слово, прозвучавшее более емко чем любые потоки слов:
— Спасибо…
Взял ее узкую ладошку в свою и тихонько потянул за собой.
Они уютно устроились обнявшись на огромной кровати прямо поверх покрывала. Он снова уткнулся носом в ее макушку. Было тихо, тепло и… спокойно.
Спустя некоторое время она услышала его ровное дыхание, заснул. А она лежала, чувствуя под ладонью твердые мышцы его плеча, и размышляла: «Почему я не задаюсь вопросом: что я здесь делаю? Странно чувствовать себя так спокойно у него дома».
Неверный свет уличных фонарей, тишина и спокойствие приятно убаюкивали. Может, сегодня ей не будут сниться кошмары, проваливаясь в сон, еще успела подумать она, поплотнее прижимаясь к теплу обнимающих ее рук.
Она резко открыла глаза и подняла голову. Небо за окном было еще черным, серость приближающегося утра подавала только первые признаки, а это означало, что нужно собираться на работу. Определившись со временем, мозг перешел к осознанию места. Спина и плечи тонули в жаре от его тела, как будто от печки. Она у него дома, в его спальне, на его постели! Большего безумия трудно было придумать.
Она обвела комнату глазами, пытаясь определить, что предпринять в следующий момент. Чуть шевельнулась, проверяя одежду на себе — на месте, кроме носков, пошевелила босыми ступнями под пледом. Должно быть, он ночью вставал, потому что они были укрыты мягким пледом — вчера его не было. Она еще больше скосила глаза, рассматривая голую мускулистую руку, обнимавшую ее. Он еще и свитер ночью снял, остался только в белой футболке. Почему-то вид этой белой футболки заставил ее вспыхнуть больше, чем, если бы он был вообще обнаженным. Так, надо выбираться! Вчера было помешательство, это очевидно, в свете утра, как водится, все события вчерашнего вечера будут казаться более резкими и нелепыми. Поэтому лучше избежать взаимной неловкости и попытаться сбежать. То, что с его стороны это был скорее порыв, не объяснимый здравым смыслом, но скорее продиктованный накопившейся усталостью, это она поняла еще вчера. Иногда то, что кажется бриллиантом в неверных вечерних сумерках, утром оказывается даже не стразой. Уж она-то знала это из собственного опыта. Каждый из них обнаружит это через несколько минут, так что лучше дать обоим легко избежать неловкости.
