— Кеннет?
На что Стейна кратко кивнула.
Их сменил дозорный из Ястребов, который был достаточно умен, чтобы не отвесить замечаний о чересчур нежных объятиях Предводителя и Командира Волков. Бен проводил Стейну до шатра, а потом отправился в свою палатку. Несмотря на тяжелый день и поздний час, он долго думал о Стейне и Кеннете. Никогда еще он не видел Старшую в таком состоянии. Как бы ни старался, Бен не мог себе врать. Он знал, что чувствовала Наташа. Он знал, что она не сможет справиться с этими чувствами. Даже ограничив общение с Кеном, с Артуром, она всегда будет возвращаться к нему. И чем дольше будет длиться их разлука, тем глобальнее будет взрыв при встрече. Но сейчас Бенедикт точно не собирался предупреждать ее об этом. Изгнание Кеннета — еще два года. За это время Стей должна оклематься от того, что тот сотворил с ней. А потом… будет видно.
Мой старший брат, кому хотелось целовать меня ночью,
Он создал страсть для меня — но не меня для неё.
Нори взглянула на часы и тяжело вздохнула.
— Мне нужно домой.
— Разве? — криво усмехнулся Артур.
— Нужно, — упрямо повторила девушка.
— Не спеши, Нор. Пожалуйста. Ночь будет долгой, побудь со мной еще немного.
— Не могу, родной.
— Можешь.
Артур склонился, чтобы провести носом по ее шее. Его рука легла Нори на талию, чувственно поглаживая. Она вся затрепетала, снова ощущая сладость и горечь возбуждения одновременно.
— Малыш, не надо. Пожалуйста. Это нечестно.
— Я знаю. Но если это единственный способ тебя задержать…
— И способ напомнить, что меня не хочет собственный муж.
Нори не сдержалась, всхлипнула, а Артур резко отпрянул, словно обжегся о ее кожу, которую щекотал невесомыми поцелуями.
— Что? Как это он тебя не хочет? Рехнулась что ли, Нор? — громко возмущался Артур. — Или Эрика импотенция накрыла уже?
— Не знаю. Я, черт подери, ни черта не знаю о его члене. Он все время уставший и нервный. Сначала мне было нельзя, потом Маргошка не давала спать, а теперь… теперь ему просто не надо. Я вообще не интересую его. Некрасивая стала.
Нори была готова разрыдаться, и Артур усиленно искал слова, чтобы утешить ее. Но последнее заявление девушки показалось ему столь абсурдным и нелепым, что он заржал, как конь. Разумеется, это стало для Нори последней каплей. Она расплакалась.
Артур быстренько взял себя в руки и прижал Нори к себе крепко-крепко. Он гладил ее по спине, терся щекой о ее волосы, нашептывая:
— Глупенькая девочка. Ну в каком месте ты некрасивая?
