— Ревнивец, — хохотнул Артур, накидывая на шею галстук перед зеркалом.
— Достал, — скривила личико Анна, вставая с кровати, чтобы проводить друга.
— Отсоси ему в душе — сразу успокоится, — посоветовал Кен, не в силах прекратить посмеиваться.
— Поучи меня еще.
Он поднял руки сдаваясь.
— Даже не думал. Ты в этом профи.
— Вот именно. Это, скорее, ему придется поработать ртом, чтобы я позволила остаться.
— Ты страшная женщина, Анна Бьерн.
— Ничего подобного. Я красотка, — она самодовольно провела ладонью по изгибам своего молодого красивого тела.
Артур кивнул, не собираясь спорить.
— Мила скучает.
— О, это плохо.
— Мы заскочим к тебе завтра?
— Без проблем, а сейчас иди и успокой своего Отелло.
Анна засмеялась, но внезапно замолчала, чуть нахмурилась.
— Артур.
— Ммм?
— Как думаешь, если мы поженимся, Инг успокоится?
Мужчина вытаращил глаза, захваченный врасплох вопросом.
— С чего бы ему успокаиваться?
— Я буду принадлежать тебе по закону, а ему для удовольствия. Может, тогда он поймет, что я не его собственность?
Артур глубоко вздохнул.
— Анна, Инг тебя любит… кажется. Он ничего не хочет понимать и не захочет при любом раскладе. Даже таком радикальном, как свадьба со мной.
— Ты не думал об этом?
— О чем?
— Отец спит и видит, чтобы мы поженились. Я — твоя девушка… официально. Ты работаешь на мою семью. Твой отец создал протекцию нашей фирме во Франции. Это было бы выгодно для всех.
— И для тебя? — поинтересовался Артур, стараясь не показать излишней заинтересованности ее словами.
— Для меня особенно. Где я еще найду такого мужа? Ты знаешь все обо мне. Ты принимаешь меня такой. Вряд ли это будет вечный союз. Когда мы друг другу наскучим, и все вопросы бизнеса будут улажены, можно спокойно развестись. И я, кажется, тебе нравлюсь.
Савицкий долго смотрел на красивую обнаженную девушку, удивляясь, как много и одновременно мало смысла в ее предложении.
— Ты мне очень нравишься, красавица, — он поцеловал ее в лоб. — Проведай Инга. Он там утопился или дрочит? Даже не знаю, что отвратительней.
Анна захихикала и чмокнула Артура в губы, для чего ей пришлось подпрыгнуть.
Он уже взялся за ручку двери, когда услышал в спину:
— Подумай, прежде чем отказываться.
— Подумаю, — пообещал Савицкий и вышел в коридор.
***-
Взяв с собою только верность и честь,
Я уйду своею волей в изгнание.
Кен сидел под деревом. Он знал, что она придет, но ожидание раздражало. Терпение никогда не входило в список его достоинств. К слову, список этот был весьма короток. Но после суда он легко мог добавить к нему сочувствие, раскаяние, сдержанность.
