Старшая оглянулась по сторонам.
— Где? Здесь?
— Нет, в Москве.
— О. Это прекрасно. Ей очень повезло с тобой. Я очень за нее рада. Но ты не ответил на мой вопрос. Я тебе нравлюсь?
— Стей…
— Просто скажи это, Тони.
— Черт, ты сама прекрасно знаешь, что да, — огрызнулся он, разозлившись на собственные нелепые чувства и то, как глупо он звучал, признаваясь.
— Я хочу услышать. Скажи, — настаивала Стейна.
— Ты прекрасна. Самая удивительная женщина, что я встречал. Нравишься, да. Это мягко сказано, если честно.
Стей не сдержала довольного мурлыканья. Тони поднял руку, почти коснулся ее лица пальцами, но одёрнул. Старшая сразу же нахмурилась.
— Хочешь коснуться меня?
— Да.
— Не надо хотеть, просто сделай это.
Каменная рука Тони легла на ее талию, а пальцы чуть дрожали, когда он аккуратно приложил ладонь к ее щеке.
— Хочу… поцеловать тебя, — выдохнул он, склоняясь нерешительными рывками к ее рту.
— Не надо хотеть, просто целуй.
Их губы встретились, и стоны слились в приглушенное мычание. Стейна прильнула к крепкому мужскому телу, растворяясь в теплой страсти и томном желании. Сгорев однажды дотла, она впервые за долгое время почувствовала себя живой, теплой, согретой. Старшая вцепилась в Тони изо всех сил, желая сохранить эти безмятежные ощущения, продлить их. Как можно дольше.
Молний ряд был тебе тесным,
А теперь — не тесно в камине?
— Ты в порядке? — спросил Артур, не в силах больше выносить затянувшееся молчание и замершую позу Нори.
— Нет, — тихо ответила она, поведя плечами.
Девушка очень медленно повернула голову в его сторону и смотрела. Долго смотрела. Почти не моргая.
— Знаю, для тебя это все так… дико. Наверное…
— Типа того, — икнула Нори, не сводя с него глаз.
— Хорош, Нор. Скажи уже что-нибудь, а то я начинаю нервничать под этим твоим удручающим взглядом.
Артуру и правда становилось не по себе. Он ожидал от Нори бурной реакции, разноса, новых обвинений в идиотизме и порочности, но ее тихий ступор его обескураживал.
— Я всегда думала, что в сексе втроем главное, чтобы была приглашенная звезда, — проговорила Нори таким голосом, словно они обсуждали специфику времен в английском языке.
— В каком смысле?
— Третий должен быть незнакомцем, разве нет?
— Что? Нет! Почему? — аж растерялся Савицкий.
— В тройничке всегда есть пара плюс один человек, который в идеале должен быть незнакомцем.
— Ты говоришь так, словно для этого есть какие-то правила, и мы их все к чертям порушили.
— А разве правил нет? Разве вы их не порушили? Стейна чуть не убила Анну, потом тебя и даже себя пыталась. Согласись, Артур, — это явно свидетельствует о том, что вы все сделали не так. Кто был твоей парой? Кажется, Анна. А Стей была звездой. Только вот хотела ли она ей быть?
