Наташа блаженно закрыла, глаза, чувствуя, как сильнейшая доза яда проникает в ее тело, пока из ранки все сильнее и сильнее льется кровь. Блаженный яд. Он погружал ее транс, где умирали все чувства.
— Не смей, — зарычал Артур прямо ей в ухо.
А через секунду, Наташа поняла, что клинка в ее руке уже нет.
— Не смей, слышишь? — повторил он, прильнув губами к ее шее.
Артур стер языком кровь, покрыл поцелуями лицо Стейны, оставляя на ее коже алые отпечатки губ.
— Моя, — рявкнул Савицкий, дергая рукав ее платья вниз.
Треск разрываемой ткани вывел Наташу из сладостного безвольного оцепенения. Она снова зарыдала. Практически завыла, запрокинув голову к небу.
— Люблю, — зло выплюнул он, словно это было самым страшным ругательством.
Наташа вцепилась ему в волосы, продолжая скулить и давиться плачем. Она дрожала, вся тряслась от переполняющих ее противоречивых эмоций. Но с каждым поцелуем Кеннета, с каждым прикосновением, с каждым его «люблю» бешеная энергия Стейны преобразовывалась, становясь все больше похожей на банальную похоть.
Они упали на траву, и Наташа покорно развела ноги, чтобы он мог соединиться с ней.
— Не могу, Стей. Я не могу без тебя. Не отпущу. Ты моя, — бормотал Артур, яростно вколачиваясь в нее мощными выпадами.
И впервые во время секса Стей понимала, что полностью принадлежит мужчине. Она не владела, а отдавалась. И хотя жажда крови больше не терзала ее, но иная сила крутила тугие, болезненные узлы в животе. Страх.
— Нет! Артур, пожалуйста, не надо, — умоляла она, глотая слезы. — Я не могу. Не хочу.
Но руки крепче прижимали его к себе. Она вся подавалась вперед, встречая на полпути неистовые толчки. А губы, хоть и отрицали, но искали его рот, желая поцелуев со вкусом крови.
— Не хочу, — крикнула Наташа, выгибаясь.
— Стей, — прогудел Артур ей в губы, заставляя замолчать.
Они синхронно вздрагивали от серии локальных взрывов, которые разрывали их тела от удовольствия и боли.
— Люблю тебя, — шепнул Артур еле слышно, приподнимаясь, чтобы посмотреть на нее.
— Не хочу… любить тебя, — ответила Наташа, прежде чем отвернуться.
Он сглотнул и отстранился, сел рядом и молчал, пока она лежала, всхлипывая и растирая слезы по щекам. Стейне понадобилось немало времени, чтобы взять себя в руки. Но она все же уняла нервы: жуткие, интенсивные, оглушающие, убийственные эмоции покинули ее вместе с потрясающим оргазмом. Осталась лишь тупая боль, немного страха и сильнейшее желание избавиться от всего, что она не в силах контролировать.
