— Я уже скучаю по тебе, — призналась Князева за две остановки до вокзала.
— Не надо, — только и ответил ее друг.
Она предпочла думать, что он таким образом намекает на их скорую встречу летом в Москве. Уточнить не хватило смелости.
Гриша закурил, когда они подошли к вагону. Оля решила, что его нервы в этот момент — добрый знак. Едва сигарета истлела, губы скользнули по губам. Птицын обнял девушку, зашептав ей в ухо:
— Не стой на перроне. Иди домой.
— Люблю тебя, — шепнула Оля.
— Я тебя тоже.
Он разжал руки и прыгнул в вагон. Оля прошла вдоль окошек поезда, увидела в одном из них Гришу. «Иди», — прочитала она по его губам. Она подняла руку в прощании, дождавшись от него такого же жеста и улыбки. Не желая расстраивать его долгими проводами и норовившими пролиться слезами, поспешила прочь. Едва она села в троллейбус, как пальцы сами забегали по телефону, строча смс.
Х. Ничего не могу с собой поделать. Скучаю.
Б. Это были самые счастливые дни, зай. Спасибо тебе.
Х. Я так люблю тебя, малыш. Не знаю, как доживу до лета.
Нет ответа.
Х. Уже дома. Как дорога?
Б. Усыпляет. Тебе тоже не помешает отдохнуть, красавица.
Х. Уже ложусь. Без тебя так странно.
Нет ответа.
Посчитав, что Гриша уснул, Оля тоже забралась в постель. Она даже закрыла глаза, но подушки пахли его волосами, а простыни сексом. Князева промаялась до трех утра, но так и не смогла отключиться. Она думала об их встрече, вечере в клубе, украденной ночи и дне прощального удовольствия. Оля знала, что ничего уже не будет как раньше. Ей хотелось перемен, хотелось бежать за ним по железной дороге, бросив все. Она не могла переживать все это в одиночестве, поэтому настрочила Гришке смс.
Х. Знаю, ты спишь, но утром прочитаешь. Я хочу быть с тобой, Гриш. Можно попробовать перевестись в Москву. Это непросто, но одна девочка с параллельного потока так сделала. Я наведу справки, все узнаю. Если поможешь, будет классно. Мы будем ближе, нужно просто постараться.
Но даже днем, когда Оля проснулась, ответа не было.
Выпив злобу и печаль,
Не оставив ничего,
Я устала биться в сталь
Двери сердца твоего,
А тебе дороже нить
Замороженной тиши;
Легче в спину нож вонзить,
Чем достичь твоей души.
Канцлер Ги — To friends.
Вечером Ольга снова отправилась на вокзал, чтобы поехать домой. Гриша кратко отписал, что благополучно добрался, но никак не прокомментировал ее намерение перевестись в московский институт. Помня о посвящении и неделе воздержания, Оля решила дать ему несколько дней. Но и через неделю ничего не изменилось, стало даже хуже. Он продолжал игнорировать большинство ее сообщений, балуя одной-двумя лаконичными смсками в день. В аське его не было, на почту он тоже не реагировал, хотя появлялся на форуме. Оля злилась, но продолжала делать вид, что все в порядке. Ее хватило еще на неделю, а потом она позвонила.
