— Под нагрузками ты подразумеваешь беготню или вагон моих оргазмов?
Птицын подавился кашей.
— И то и другое, — промямлил он.
Довольная собой Ольга встала, чтобы наполнить чайник.
— Готовлю я паршиво, конечно, — пожала она плечами, — зато виртуозно завариваю чай.
— Уверен, ты и кофе варишь прекрасно, — поддержал ее Гриша.
— При наличии кофе-машины, — подтвердила Ольга. — Нажимаешь кнопочку — и готово.
После виртуозного чая она решила дать Грише свободу, предложив:
— Хочешь, сходим погулять?
Но Птицын, кажется, уже что-то решил, потому что встал и потянул ее в комнату.
— К черту гуляния. Хочу с тобой побыть, — выдал он, укладывая подругу на кровать. — Меня мучает один вопрос.
— Какой? — уточнила Оля ради приличия, глядя на него снизу.
— Ты всегда так быстро кончаешь?
Она залилась краской, что заставило Гришу расцеловать ее заалевшие щеки.
— Только с тобой, — призналась Ольга. — Меня это немного пугает, если честно.
— С другими было дольше?
— Было никак. А когда сама, то минут пять, как минимум.
Гришка только застонал ей в шею, чувствуя, как его эго вырастает до потолка. Хоть он и выстраивал нелепые стены между ними, но отрицать свое фантастическое влияние на эту девушку ему не хотелось совершенно. Каждый ее стон, каждый отклик Олиного тела на его поцелуи, прикосновения заставляли его мнить себя супергероем. Его суперсилой было ее удовольствие — быстрое, сильное, сладкое. И бороться с этим Гриша не хотел, да и не мог.
Весь день они провели в постели, исследуя возможности Олиного тела. Когда пришло время собираться на вокзал, она едва ли была в сознании от тысячи оргазмов, которыми щедро одарил ее московский друг.
Ольга лежала на животе, наблюдая, как Гриша перебирает вещи, аккуратно складывает и утрамбовывает их в рюкзак.
— Ты так странно смотришь… — обернулся он, потому что уже не было сил выносить ее пронзительный взгляд.
— Ты уезжаешь, — внезапно осознала Оля близость расставания.
Гриша подошел к кровати, присел на корточки, чмокнул ее в нос и попросил:
— Не плачь, ладно?
— Постараюсь, — она выдавила улыбку, не желая его расстраивать, цепляясь за единственное, что ее грело сейчас. — Скоро лето. Я все еще собираюсь в Москву.
— Вот и молодец, — только и сказал Гриша, потрепав девочку по голове. — Одеваться пора. Ты ведь меня проводишь?
— Конечно.
Она бодро вскочила, изо всех сил запрещая глазам плакать.
Троллейбус вез их к вокзалу, и Оля была рада, что он ехал медленно. Приклеившись к Грише, она держала его за руку, стараясь не думать. Но мысли, как и слова, не держались на привязи.
