— Ты делаешь со мной что-то незаконное, — проговорил он, склоняясь, чтобы поцеловать.
— Я знаю, — ответила Хелл, принимая поцелуи, которые тут же повысили температуру крови, бегущей по ее венам.
— Откуда?
— Потому что со мной происходит то же самое.
Бен посчитал это достойной платой за свое безумие, амнезию и безволие. Отдав себя в нежные женские руки, он наконец отпустил все, что сдерживало, останавливало, мешало им с Хелл наслаждаться друг другом в полной мере. И едва он это сделал, как почувствовал блаженную легкость и… счастье. Впервые за долгое время он был беззаботно счастлив. А самое потрясающее, что он чувствовал то же самое от Хелл. Она расцветала, светилась, горела все сильнее и краше с каждым его поцелуем, с каждым прикосновением, с каждым ласковым словом, на которые он не скупился. Это было прекрасно: любить ее и понимать, что тоже любим.
Единственное, что мешало, это адское перевозбуждение. Он боялся, что взорвется, едва войдет в нее. Благо презерватив сделал свое дело. Остановка для возни с резинкой чуть поубавила пыл. Он вполне был готов продержаться минут пять.
«Три», — возразил сам себе Бен, едва взглянув на Хелл. Ее глаза снова горели, тело покрылось испариной, и девушка тяжело дышала, предвкушая.
— Наверное, будет больно, — прошептал он, устраиваясь у нее между ножек.
— Неважно, — смело улыбнулась она, — главное, что будет.
Бен храбро улыбнулся в ответ, стараясь разделить уверенность своей Валькирии. Он проникал в нее медленно, осторожной, наблюдая за реакцией, отражающейся на любимом лице. И едва он оказался целиком внутри, то забыл, что должен беспокоиться о ее боли. Ему просто хотелось оставаться там как можно дольше. Стоит ли говорить, что тут же вернулась самоненависть.
— Хель, скажи, что тебе не больно. Пожалуйста, скажи… Потому что я не смогу остановиться…
— Хорошо. Мне хорошо, — лепетала она, стискивая его плечи. — Пожалуйста, двигайся.
— Черт, — ругнулся Бен, отступив и толкнувшись снова.
— Ух, — только и выдохнула Хелл в ответ, вонзив ему ногти в кожу. — Еще. Давай, малыш.
И Бен дал. Он двигался сначала медленно, но потом ускорился, подгоняемый стонами Хелл и собственными желаниями. Возбуждение, плескавшееся в нем последние сутки, грозило слишком ранней развязкой. Он, конечно, видел, что Хелл наслаждается, но ему было мало этого. Он не желал гореть один. Больше не желал. Раз она обрекла их обоих на эти сладкие пытки, то должна оказаться с ним на финише вместе.
