Едва они сделали заказ и отпустили официантку, Оля по привычке выпалила:
— Счет делим пополам.
Гриша приподнял бровь и уставился на нее пронзительным взглядом. Ольга почувствовала, как его глаза ментально сдирают с нее кожу. Она повела плечами, словно от озноба, хотя в зале было тепло.
Разрезая повисшее тугое молчание словно бритвой, Гриша спросил:
— Ты пытаешься меня обидеть, унизить?
— Нет, я… — вспыхнула Оля, но он не дал ей сказать.
— Что нет, Оль? Изощренная месть? Немного не в твоем стиле, я почти разочарован, — проговорил Бен с наигранным пренебрежением, откинувшись на спинку стула и скрестив руки на груди.
— А что в моем стиле, Бен? Уронить вилку и нагнуться? Или сказать, что я без белья? Что ты вообще знаешь о моем стиле, обо мне? — разозлилась Хелл, реагируя на его нахальную ухмылку и притворную невозмутимость.
— Кажется, я знаю даже меньше, чем ничего, — усмехнулся он, отхлебнув воды.
— Тогда попробуй угадать, — подмигнула Валькирия, вступая в его игру, — с трех раз.
— Первый вариант — месть, но, кажется, я ошибся. Второй — благотворительность, — рассуждал Бен вслух, загибая пальцы, — но это еще более унизительно. А третий… Не знаю, возможно, ты ограбила банк и тебе нужно срочно скинуть наличку?
— Ты придурок, знаешь об этом? — смеялась Хелл, не в силах сердиться на его кривляния.
— Не угадал? Что, совсем?
— Даже близко не был.
— Тогда давай вернёмся к варианту с вилкой и отсутствием белья.
Хелл бросила в него салфеткой, которую крутила в руках. Разумеется, не попала.
Бен поманил ее пальцем, прося нагнуться так, чтобы прошептать на ухо:
— Если ты без трусов под этим клочком ткани в виде платья, клянусь, я сниму свои и заставлю тебя ходить в боксерах до конца вечера.
Хелл аж фыркнула, не сдержав звонкого смеха.
— Какие затейливые эротические фантазии, Бенни, малыш, — повела она бровями, не имея ни малейшего желания отвечать на его вопрос, а тем более угрозу.
— Хеля, — сдвинул брови Бен, изображая серьезную сердитость.
Продолжить обмен любезностями им не позволила официантка, которая принесла заказанную пиццу. Невольное вторжение в их мир третьего лица, словно переключило тумблер. Оставив колкие фразы и сальные намеки, Гриша и Оля принялись за еду. Они говорили об учебе, Гришкиной работе, Олиной конференции, даже о погоде. Для разнообразия было забавно прикинуться нормальными людьми.
Ольга поймала себя на мысли, что ей действительно не нужно ничего изображать, можно просто быть собой. Она автоматически становилась Хелл, когда Гриша включал Бена, как и он прекрасно чувствовал перемену в ее настроении.
