Затем шли Лусиан и Юне де Бальдивиа. Юне была дочерью Маркеля — пухлая женщина с оливковой кожей и гривой темных кудрявых волос. Ее муж был высоким, атлетичным и привлекательным мужчиной, с темными волосами и узкими, пронзительными голубыми глазами. Он бегал трусцой вокруг поместья каждое утро. Лусиан работал на компьютерную фирму, специализирующуюся на кибер-безопасности, в то время как Юне была плотно задействована в стартапе по очистке океанов от пластика. У них было две дочери и обе они были копиями своей матери.
Далее был Зорион и Тереза Роза дель Монте, родители девочки с бидаззлером. Сорокалетний, атлетичный и привлекательный Зорион являлся младшим сводным братом миссис Роган. Он жил на семейные сбережения и похоже, имел всего два интереса: футбол и машины. Тереза была домохозяйкой с чрезвычайно короткой стрижкой. Она заботилась о их двух детях и пыталась написать роман. Поиск ее деятельности онлайн показал плотное пользование Твиттером, где она следила за кучей писателей-романистов и литературных агентов, как в Испании, так и за рубежом. Проблем с финансами они не испытывали.
Следующая комната была занята Ане, сводной сестрой миссис Роган, которая прибыла со своим «ручным мальчиком», как его окрестила Арабелла. «Ручному мальчику» было под тридцать, симпатичный голубоглазый блондин по имени Пауль Сакраменто. Ане не работала, получая свою долю дохода с семейных инвестиций. У Пауля не было приводов в полицию и люди Рогана не смогли найти его отпечатки ни в одной из баз данных, но оставалось не ясно, чем же он зарабатывал себе на жизнь. Я поставила галочку напротив его имени.
Наконец, на самом юге, располагались Икер и Эва Рамирес. Икер, единственный сын Ане, обладатель оливковой кожи и темно-русых волос, был архитектором. Он работал на свою фирму последние четыре года. Его жена была хрупкой и изящной. Она начинала свою карьеру как актриса, но быстро ее закончила, выйдя замуж за Икера. У них был единственный ребенок, Ксавьер.
— Я вот одного не понимаю, — сказал Леон, вставляя одну часть пистолета в другую. Делал он это совершенно не глядя, будто его руки были на автопилоте. — Зачем им красть «Морской свет»? У них денег куры не клюют.
— Дай-ка мне еще раз на нее посмотреть, — попросила бабуля Фрида.
Я вытащила изображение «Морского света» и показала ей.
Бабуля прищурилась и постучала пальцем по аквамарину.
— Вот твой ответ.
Я покачала головой.
— Не думаю, что дело в деньгах. «Морской свет» оценена и застрахована на двести пятьдесят тысяч долларов, по большей части из-за своего возраста и маленьких бриллиантов, обрамляющих аквамарин. Само аквамариновое сердце стоит где-то тысяч семьдесят пять. Три черные овечки в лице младших братьев и сестры получают каждый по миллиону долларов в год из семейных инвестиций. При этом ничего не делая.
