— Видела у него карты мангазейские и сибирские? Может рисовал их, сведения о местах у охотников собирал?
— Этого не знаю. Но рисовать он точно не умеет, — Иринья засмеялась, вспомнив что-то. — Да не его это все. Вот прийти с оравой, огнем и железом всех попалить, добро забрать, девок за волосы в обоз затащить, вот это его. А вынюхивать, сведения собирать, втихую сидеть, это нет, не способен он на такое. Помрет с тоски.
— Одно другому не мешает, — пробормотал Макарин, мысленно уже делая заметки в своей походной книжице. — По твоим словам выходит, что он вполне мог устроить нападение на караван твоего отца. Собрать ораву, заранее подговорить на бунт в удобном месте.
Иринья нахмурилась.
— Мог-то мог. Но навряд ли это сделал. Не было у него в караване оравы. Отец сам всех людей подбирал, ни одного хорушкинова дружка с собой не взял, одни чужаки. По паре отставных стрельцов да казаков, дружинники вогульского князька, самоеды, юграки, остяки. Даже один какой-то разукрашенный дикарь аж с Енисейского устья, я таких никогда не видела. Пестрый караван был. Помню, Хорушка с отцом из-за этого часто ругались. Как можно идти в путь с охраной, где никто друг друга не знает и никогда вместе не работал? Ненадежная это охрана, слабая. Хорушка убеждал отца хоть костяк с собой взять, нескольких людей, которым доверять мог. Но отец кремень, если ему что втемяшилось — никто не сдвинет. Так и ушли.
— С чего у отца такие странности? Всегда таким был?
— Всегда… Хотя в этот раз особенно. Небось про груз-то проклятый уже слышал?
— А ты его видела, груз-то?
— Какое там… Ящик видела, большой. А сам груз, говорили, даже папаня не видел.
— Это как?
— А так. Говорили, будто ему этот ящик передал кто, с наказом не вскрывать и доставить до места в целости и сохранности. Но это может и слухи были. Вокруг этого ящика много слухов ходило. Некоторые папаня сам велел распускать, чтобы народ подальше держался.
— Это насчет пропажи детей?
— Да не. Это насчет того, что ящик испускает газы и люди вокруг него мрут как мухи. А насчет детей так это не совсем слухи. Одно дитё тогда точно пропало. Хотя может и не из-за ящика. Может его дикари на мясо пустили, такое у них бывает.
— Самоеды действительно людоедством промышляют?
Иринья рассмеялась:
— Это ты лучше вон у Хадри спроси. Самоеды разные. Это только мы их в одну кучу сваливаем. А у них различий между собой больше, чем у нас с немцами.
— Ясно. А кто ящик этот твоему отцу передал? И куда надо было его доставить?
