— Почему?
— Ты была такая деловая, ледяной и неприступная — другая. В Энске ты была совсем другой…
— Я была там такой, какая я есть, без налета снобизма, грубости и холодности. Такая ранимая и беспомощная, какая я где-то глубоко внутри. Никто не знает меня такой. Я научилась быть сильной, смелой и самостоятельной. Жизнь научила! — она вздохнула.
— Верни мне ту девочку! — вдруг попросил он серьезно. — Будь со мной тем светящимся чудом, улыбающемся при одном моем появлении! Мне нужна она, с гривой рыжих волос и заплаканными зелеными глазами, а не холодная бизнес-вуман с гладко-прилизанной прической (прямо волосок к волоску, сколько ж ты времени тратишь на это художество?) и с кучей косметики, выглядит как маска!
— А это маска и есть. Зачем, ты думаешь, женщины макияж наводят? Чтобы быть покрасивше? Чтобы быть увереннее и противоударнее!
— Верни мне ту девочку!
— Демидов, ты же знаешь, что просто так в этом мире ничего не делается.
— О! Началось! Ладно, давай свои условия.
— Я взрослая женщина…
— Зря ты мне об этом сейчас напоминаешь, — он плотоядно облизнулся.
— Демидов, перестань, я серьезно, — она двинула его кулаком в плечо.
— Ай, ну больно же!
— Зато привлекла твое внимание! — хохотнула она. И он сразу узнал ту Рянку, в которую он влюбился. — Так вот, доживя до своих, не будем говорить сколько мне, лет…
— Можно подумать я не знаю! Всю твою карту вдоль и поперек изучил, да я даже строение твоих костей могу с закрытыми глазами нарисовать!
— Фу какая гадость! — она смешно сморщила носик. Потом опомнившись: — Демидов, ты мне дашь слово вставить или нет?
— Нет, — он потянулся к ней, она его резко оборвала:
— Я знаю, что мужчины далеко не моногамны. Вполне допускаю, что когда-нибудь я тебе надоем и что-то такое может случиться, — и видя его вытягивающееся лицо, продолжила побыстрее, пока он не послал ее куда подальше, что по выражению его глаз было очень даже возможно: — Погоди! Я хочу договориться по-хорошему. Я понимаю, что измены не избежать. Поэтому прошу тебя о следующем…
— Двоеточие. Пункт первый…
— Если это будет просто секс по пьяни или для расслабления с понравившимся тебе телом, то, пожалуйста, сделай так, чтобы я об этом никогда не узнала, никаких повинных, никаких откровений, даже если я тебя буду подлавливать на горячем. Ты мальчик умный, придумаешь что-нибудь!
— За «умный» — спасибо, но в данном контексте звучит как-то пошловатенько, не находишь?
— Не-а, нормально! Пункт второй: если у тебя вдруг возникнет сильное и непроходящее чувство к какой-нибудь женщине, я хочу знать об этом первой. Не хочу проходить через унижения, узнавая о твоих похождениях от «доброжелателей», — она наклонила голову, пряча глаза, и он понял, что это с ней уже было, поэтому даже не стал шутить по этому поводу:
