Она уже развернулась, когда столкнулась нос к носу с Пашей, своим соседом.
— Дмитрий Александрович, зайдете ко мне? Я… Зоряна? А ты что здесь делаешь? Что-то с ребенком? — он вопросительно посмотрел на Демидова, топтавшегося на пороге своего кабинета, потом на Зоряну, заливающуюся алым цветом. Потом снова перевел взгляд на него и задумчиво произнес: — Ааа… значит, япону душу влево в бок? — он хитро посмотрел на Рянку, потом снова перевел взгляд на Демидова, уставившегося на разрумянившуюся Рянку. — Так, ребята, надо это дело обсудить по порядку. Давайте сегодня вечером к нам на чаек с кофейком, а то мое любопытство просто зашкаливает!
— Не сегодня, — хрипло сказал Демидов, не отрывая взгляда от красного лица Рянки. — Давай, завтра, нам нужно многое сегодня обсудить.
Если бы возможно было покраснеть еще больше, Рянка бы была малинового цвета, настолько прозрачным был намек в голосе Демидова.
Но она глубоко вздохнула, улыбнувшись, попрощалась с обоими и поспешила к лестнице.
— Погоди, — очнулся Демидов. — А ты откуда ее знаешь?
— Она наша соседка, — пожал плечами Паша.
— Соседка? Вы в одном доме живете?
— В одном подъезде, на одной лестничной площадке. У нас квартиры рядом. А что? — и вдруг до него тоже дошло то, что дошло секунду назад до друга. — Так ты искал детектива, чтобы ее найти? — прыснул он со смеху, глядя, как Демидов кивает головой. — А она все время была у тебя под носом?! Ну ты даешь!
— Слушай, я же ее карточку смотрел, а на адрес даже внимания не обратил… зато мобильный врезался в память, никогда не забуду, — растерянно сказал тот.
++++++++++++++++++++++++
Неизвестно слышал ли Пашка за стеной их игрища, но последовать совету Даниляна быть осторожным с Зоряной не получилось. Как только они добрались до ее квартиры (она настояла поехать к ней, а не в съемную Димкину конуру, кА кона обозвала его жилище), Зоряна превратилась просто в тигрицу. И все его попытки быть нежным и осторожным рассыпались в прах. Страсть захватила, закружила обоих так, что они даже дышать забывали. На миг он даже испугался, что сделал ей больно, когда вошел в нее и увидел в ее глазах слезы. Но она тут же улыбнулась и, притянув его голову к себе, поцеловала нежно и страстно одновременно, как могла сделать только она, только его Зорянка.
— А ты знаешь, я испугался, когда увидел тебя у Даниляна в кабинете, — усмехнулся Дима, глядя, как его пальца играют с ее пальцами.
Она улыбнулась, зная причину, и все же спросила:
