Хорошо в машине уже стало тепло: пока они собирались, Дима успел включить печку.
Перед тем как юркнуть на пассажирское сидение, Рянка показала ркой в рукавичке на оцарапанный бок машины:
— Это стало причиной, что ты бросил пить?
Она уже знала эту историю от его матери, но хотела, чтобы он рассказал ей все до конца.
— Да, — кивнул Дима. — Именно тогда понял, что уж лучше лечить людей, чем их калечить.
Они ехали молча по темной ночи, так было хорошо друг с другом, что не хотелось даже говорить. Она наслаждалась тем, как он вел машину, красиво, уверенно, по-мужски.
Неожиданно он остановился.
— Приехали?
— Ага, — он кивнул вперед, чуть подкатя машину к обрыву. Внизу открывался вид на город, вернее на мозаику огней уличный фонарей и окон домов.
— Красиво! — тихонько проговорила она, беря его за руку, как будто стараясь разделить с ним свой восторг.
Он на время заглушил двигатель и наступила торжественная тишина, дополнившая величественности открывавшемуся виду.
— Ух ты! — прошептала она, вглядываясь вперед и время от времени подставляя его взгляду свое улыбающееся лицо.
Пошел снег. Сначала редкими белыми хлопьями, падающими на лобовое стекло, а потом все чаще и чаще. Стало совсем тихо, снег поглотил все звуки… весь мир снаружи. Как будто остались только они вдвоем и больше никого во всей вселенной. Огромные снежинки медленно с достоинством опускались на стекло, это было похоже на танец, тихий, грациозный танец. Если до этого момента тишина была органична окружающему миру и их ощущениям, то сейчас этому танцу не хватало звука. Как будто почувствовав это он начал говорить тихим низким голосом, от которого у нее мурашки побежали по спине от наслаждения:
— Знаешь, одна моя пациентка, она работала на строительстве башни, первого небоскреба в Москва-сити, так вот она как-то рассказывала мне, что на большой высоте, на уровне сорокового или пятидесятого этаже потоки воздуха идут вертикально вверх, захватывая с собой дождь и снег. Так что стоя на каком-нибудь пятьдесят первом этаже можно наблюдать, как снег падает вверх!
Он не заметил, как она вся застыла, заледенела как статуя. Даже глаза не двигались. А он все смотрел сквозь стекло, наслаждаясь падающим снегом, тишиной и теплом ее ладошки в его руке.
— Что ты сказал? — выдохнула она одними губами.
Он повернулся к ней со счастливой улыбкой на губах:
— Было бы здорово посмотреть, как снег падает вверх, да? — повторил он.
— Я вспомнила… — прошептала она, вглядываясь в его глаза.
