Вчера Стив совершенно взбудораженный вернулся домой и, сказавшись усталым, отправился в спальню. Алисия посмотрела на него долгим сожалеющим взглядом, но ничего не сказала. В последнее время она как-то слишком отстраненно себя с ним вела. Поняла, что приставать бесполезно? В свое время он увлекся этой не слишком образованной молодой, очень красивой, 40-летней женщиной, натуралкой. Он женился на ней, поддавшись импульсу, как будто взял понравившегося щенка, надеясь, что «щенок» его развлечет, потому что нельзя же жить одной работой. Но сейчас он о своем импульсе жалел. Толку ему от Алисии никакого не было.
Ей-то зачем все это было надо? Впрочем, он давал ей обеспеченную праздную жизнь и практически ничего не требовал взамен. Наверное ей было с ним удобно. Может она ждет, что он скоро умрет, и она сможет получить немаленькие деньги. Глупая. С геронтами никогда не знаешь. Ему 95, а Найори — 117, а Роберту вообще за 120. Вот он проживет еще лет 20–25, будет тогда Алисия знать. Стив злорадно улыбнулся. По большому счету Джош был в ее отношении прав: глупая, никчемная бабенка, недостойная носить его имя. Признавать это перед сыном Стив конечно не собирался, но в глубине души Алисию презирал еще и за то, что она с самого начала не хотела становиться матерью, принимая, что для него отцовство уже нежелательно. Для женщины это было подозрительно, недопустимо. Несмотря на невеселые раздумья, Стив неплохо выспался, вставал ночью всего два раза и утром в довольно приличном настроении поехал в лабораторию.
Там уже сидели остальные геронты, Люка как обычно не было. Стив позвонил Наталье и узнал, что на пятницу у них две кандидатуры: острое отравление с практически полным отказом печени и неметастазированная множественная гепатокарцинома. Когда все соберутся, они точно решат, кого в пятницу оперировать. Кандидатура онкологического представлялась более логичной: орган выращен из стволовых клеток самого больного, а маленькая печень для девушки просто подошла, очень хорошо подошла практически по всем параметрам, однако вероятность полного приживления родной печени была более высокой.
Стив вывел на свой монитор процесс выращивания сетчаток. Через несколько недель они ими займутся вплотную. Скольким же пациентам с возрастной макулярной дегенерацией сетчатки они смогут помочь. Контрольную группу уже набрали. Уже несколько месяцев назад у пациентов взяли клетки кожи, из них у них в лаборатории произрастали искусственные плюрипотентные клетки. Сейчас шел заключительный процесс выращивания клеток ретинального пигментного эпителия сетчатки, которые и будут пересажены реципиентам из контрольной группы с регенерирующей макулодистрофией. Следующими в программе лаборатории шли клетки кишечника и поджелудочной железы. До выращивания поджелудочной железы полностью было еще далеко. Работа на долгие годы. Стиву пришло в голову, что геронты команды, в том числе и он, уже не смогут участвовать в этих пересадках. Для Риоджи, скорее всего, печень будет последним проектом. Стив вздохнул. Доктор Найори был ведущим специалистом по предотвращению превращения стволовых клеток в раковые. Самый страшный риск после пересадки. С этим они продолжали бороться и Риоджи вносил свою неоценимую лепту. Что они будут без него делать? Да и Клин скорее всего уйдет. Клин был старше Найори, но представлялся почему-то менее старым, чем японец. Хотя, с чего он взял, что они уйдут? И Риоджи и Роберт буквально жили работой. «А я живу работой?» — спросил себя Стив. «Живу, но не больше, чем раньше, и возраст тут ни при чем» — ответил он себе. В последнее время Стив часто сравнивал себя с Найори и Клином. Они были намного его старше, а он себя развалиной вовсе не чувствовал, но все-таки часто себя спрашивал, уловит ли он момент, когда пора уходить на покой?
