Я толком не знаю, чем занималась всё это время. Легче сказать, чего я НЕ делала: я почти не общалась с подругами, не участвовала в брачном сезоне и почти не радовалась жизни. В первый год после гибели Тироля я замкнулась в себе, упрямо повторяя окружающим, что никогда не смогу его разлюбить. Отец выполнил своё обещание и позволил мне купаться в собственных страданиях, хотя ему трудно было на это смотреть. В очередной раз разглядывая моё осунувшееся лицо за завтраком, он порывался вмешаться, но сдерживал себя. Мама придерживалась обычных тем разговора, которые ничем не нарушали свободное течение моего горя: погода, вышивание, дамские новости и популярные романы. Исключением из этой рутины стала одна фраза, сказанная во время обеда.
— Если передумаешь, то моё предложение остаётся в силе, — объявила мама, с вызовом глядя на отца. Тот подобрался, как зверь, готовящийся к прыжку.
— И что это за предложение, позвольте поинтересоваться? — прошипел он, сложив руки на груди.
— Я предложила Шели сбежать отсюда, чтобы получить полную свободу. Именно об этом мечтает каждая женщина.
Полагаю, что мама специально сказала об этом при отце. Зачем? Не знаю. Может, чтобы его позлить. Может, в намёк о неизвестном мне прошлом. Но факт остаётся фактом: отец вскочил, отбросил салфетку, схватил маму за руку и поволок за собой из обеденной залы.
Ошарашенная его поведением, я решила не вовлекать в это дело слуг и побежала за родителями сама. Никогда ещё я не наблюдала такой несдержанности со стороны отца. До покоев я не добежала: оттуда доносились весьма неожиданные звуки, совершенно не сочетающиеся в моём представлении с тем, как относятся друг к другу родители.
Ко всеобщему удивлению, через 9 месяцев после обеденного инцидента у меня появился брат, чудный крепыш Вилем. С того самого дня отец перестал обращать на меня внимание. Совсем. А зачем я ему? Ведь у него появился настоящий наследник, то бишь особь мужского пола, хотя пока что и очень маленькая. Я несказанно обрадовалась такому развитию событий и сообщила родителям, что собираюсь отправиться на север Шиана.
Воспользовавшись давним приглашением родителей Тироля, я поехала к ним, надеясь провести там месяц или два. В результате я прожила у них почти два года: помогала его матери заботиться о сиротах, читала книги из обширной библиотеки и бродила по окрестностям, пытаясь угадать, где любил бывать мой погибший жених. Тироль был поздним и единственным ребёнком, и его родители оказались спокойными, добрыми людьми, которые приняли меня, как дочь, и не возражали против того, что я проводила слишком много времени в комнате их покойного сына. Они практически не выезжали в свет и радовались моему ненавязчивому присутствию. Вечерами мы с матерью Тироля сидели у огня и сочиняли истории о том, как счастлив Тироль в магическом мире богини, Реале, и как скучает о всех нас.
