В таком состоянии меня нашёл отец. Вошёл в мои покои, не постучавшись, и сбил меня с ног одной фразой.
— Шели, не паникуй, но мы не можем найти Тироля.
Я окаменела, даже не успев смутиться по поводу того, что стояла перед отцом в корсете и нижней юбке.
— Где он… — еле выговорила я.
— Рано утром камердинер помог ему одеться для верховой езды. Он говорит, что Тироль был в отличном настроении и собирался вернуться задолго до церемонии.
— А… а его родители?
— Прибыли сегодня утром и ещё не видели сына.
— Ты думаешь, он сбежал? — Я заставила себя выговорить самое страшное. Сами посудите: какой он, и какая я. Может, он постарался меня полюбить, но не смог. Поэтому сбежал.
— Да что ты, деточка! — вскрикнул отец, но при этом отвёл взгляд. — Камердинер сказал, что Тироль с нетерпением ждал свадьбы и хвастался, что ему очень повезло с женой. Думаю, что он просто заехал слишком далеко и теперь спешит обратно. Но я хотел, чтобы ты услышала об этом от меня. Я сообщу тебе, как только он вернётся.
В гардеробную зашла горничная и тут же попятилась при виде хозяина.
— Я уже ухожу, — отец пропустил её в тесную комнату. — Наряжайте мою девочку. Пусть она будет самой красивой невестой на западе.
Да уж, раз мой отец дошёл до комплиментов, то дела плохи. Меня поворачивали, затягивали, пудрили и румянили, а я сосредоточила всё внимание на том, чтобы не осесть на пол. Отец так и не вернулся. Служанки только хихикали в ответ на мои вопросы, сводя всё к банальностям: "да куда ж он от вас денется" и "мы видели, как он на вас смотрит". Потом меня повели в часовню. Как это жестоко! Неужели они не могли оставить меня в покоях? Вместо этого меня закрыли в крохотной холодной комнатушке, из которой прекрасно слышно всё происходящее в часовне. Гостям объявили о задержке, и до меня донеслись обрывки фраз.
"Жених пропал…", "Неудивительно…", "А вы его видели… какой мужчина…", "Никакие деньги не купят…", "Сбежал…"
Я заткнула уши и заставила себя считать в уме, чтобы не слышать злые умозаключения безразличных мне людей. Я досчитала до пяти сотен, когда в комнату зашёл отец. Вынув пальцы из ушей, я обнаружила, что в часовне стоит оглушающая тишина. Неужели Тироль вернулся?
Однако каменное лицо отца говорило о другом. Позор. Какой позор! А ведь гадалка обещала, что я не опозорюсь. Тяжело опустившись на край стола, отец еле выговорил моё имя.
— Шели…
— Я знаю. Тироль сбежал от меня. Я слышала, о чём говорят в часовне.
