Хозяйка переводит на меня горящий взгляд, и я слабо киваю, заранее соглашаясь с любым сценарием прошлого, который она придумает.
Мне нужна работа. Деньги. А потом бежать.
Насытившись моей тайной, хозяйка встала передо мной руки в боки.
— Значит, так… Мы, женщины, народ зависимый. Знай это, Гера! Всё в руках мужчин.
Кто-то поспорит с хозяйкой, но не я. В моём случае она права. Моя жизнь, сказочная, интересная, не была моей, только я, наивная, этого не знала. А потом эта жизнь взорвалась, сгорела синим пламенем в руках мужчины.
— Мужика тебе надо хорошего, да побыстрее, пока ты в самом соку!
Я с трудом поднимаюсь на ноги и, не отвечая, бреду в комнату. В спину летят вопросы, много вопросов. И советы, что в стократ хуже.
Не в силах проявить вежливость, я закрываю дверь комнаты перед носом хозяйки.
— У тебя платье есть? — кричит из коридора. — Я поговорю с Любой, она возьмёт тебя в «Орхидею» в эту пятницу. Ты будь поразборчивей, на один раз желающих-то много, а чтобы завести отношения, надо проявить смекалку. Люба покажет, кто там перспективный. По лицам не суди, от красавчиков толку нет. Главное, чтобы мужик с деньгами был и руки не распускал…
Я сажусь на пол у окна и затыкаю уши, выпадаю из реальности, отключаюсь.
Соседка Люба женщина неплохая, только отчаявшаяся. Из тех, кому всегда нужен мужчина рядом, иначе не чувствует себя живой. Жаль, не там ищет, совсем не там. В «Орхидее» приличного мужика не найдёшь. Хотя… мне ли судить!
Когда я наконец опускаю руки, кажется, что я оглохла. В квартире тишина, пахнет подгоревшим молоком и какао. Смотрю на хлипкий дверной замок, как на последнюю баррикаду, на которой зиждется вся моя надежда.
«Орхидея». Это не клуб, а людской рынок, где покупаются и продаются те, кто пал ниже некуда.
Я хочу верить, что эти люди пали ниже меня. Мне необходимо в это верить.
Я скорее умру, чем пойду в «Орхидею».
* * *
Я подозревала, что Таль найдёт меня на работе, но он оказался проворнее. Когда в половину второго ночи я спустилась вниз, он ждал меня у подъезда. В свете дальнего фонаря мужское лицо казалось потусторонним, зловещим. Светлая половина смотрит на меня, а тёмная пугает до колик.
Вскрикнув, я закрыла между нами дверь, изо всех сил вцепившись в ручку.
— Это ты так спряталась, что ли? — усмехнулся Таль. — Я вижу тебя через стекло.
— Что ты здесь делаешь?
— Жду, чтобы отвезти тебя на работу. В магазине сказали, что ты не уволилась. Поверить не могу! Так испугалась, что голос сорвала, но нет же, прёшься обратно. Жизнь тебя ничему не научила, что ли?
