В окопах Сталинграда [1947, Воениздат. С иллюстрациями] | страница 81



— Ты сам говорил, что тысячу предлагали.

— Говорил, говорил… Чего только не наговоришь… На то он и начальник склада, чтоб врать. Не знаешь, что ли, их?

— Ладно. Не будем спорить. Организуй мне на завтрашнюю ночь пять человек — хоть своих, хоть чужих, — остальное меня не интересует.

Лисагор сопит, ковыряет финкой землю между ног.

— Вот всегда так — организуй, сделай, завтра к утру, сегодня к вечеру… А с кем и как — никто не спрашивает. За ночь я батальона не рожу. Видишь, спины какие у людей — хоть выжимай.

Я встаю.

— Ну что ж, придется майору доложить — саперы на блиндажах заняты, оборону укреплять некем.

Лисагор тоже встает.

— Ишь, упорный какой… Ладно, не ходи. Пришлю людей. Да делать-то им там нечего будет. Тебе еще недели две траншеи копать.

— Траншеи — траншеями, а мины — минами. Завтра вечером пришлю людей.

— За чем? За минами?

— А то за чем?

Лисагор не отвечает. Согнувшись, вылезает из туннеля.

— Пошли на воздух, пока фрицев нет.

Солнце слепит глаза. На берегу — точно муравейник. Что-то тащат, копают, строят. Дымят прилепившиеся к обрыву кухни, сохнет белье. Сияют медные горы снарядов с красными, синими, желтыми головками. Ящики с патронами. Мешки. Опять ящики. Исковерканная пушка без ствола. Подбитая «катюша». Распухшая лошадиная туша, облепленная мухами.

Левее — полузатонувшая баржа. Торчат одни ребра. На этих ребрах, как куры на насесте, четверо бойцов стирают рубахи. Весело ржут, брызгаются, сверкая спинами.

А небо голубое, ослепительное, без единого облачка. И белоснежная церковушка с зеленым остроконечным куполом выглядывает из золотеющего осинника на том берегу. Там тоже много людей. Копошатся и ползают по белому от яркого солнца пляжу. Время от времени беззвучно распускаются пышные букеты минных разрывов. Потом доносится звук. Люди разбегаются. Переждав несколько минут, опять сползаются, опять копошатся.

Небольшая шлюпка, точно водяной жучок, барахтается у берега. Течение сильное, и ее сносит вправо. Быстро-быстро мелькают весла.

— Сейчас стрелять начнут, — говорит Лисагор, вынимая из кармана коробку из-под зубного порошка. Скручивает цыгарку.

Минуты через две недалеко от лодки взлетает белый фонтан.

— Вот чудаки — напрямик прут, — говорит Лисагор, аккуратно зализывая цыгарку и всыпая в нее махорку с ладони. — Только вымотаются и немцам работу облегчат. Плыли б по течению, прицел пришлось бы все время менять.

— По течению плыть — к фрицам попадешь, — говорит кто-то за моей спиной.