Я не стала вдумываться в его слова, потому что меня поразила невероятная догадка: Данила Резник волнуется сильнее, чем я.
Бесшабашный бабник, повеса, популярный музыкант, он нервничал из-за предстоящей близости.
Не раздумывая, я приложила ладонь к его груди, невесомо поцеловала в губы и сказала:
— Тогда зачем тратить время на разговоры?
Данила всё делал красиво. Раздевал меня медленно, нежно, задевая грудь кончиками пальцев, поглаживая живот. И смотрел. Поставил перед собой, обнажённую, и смотрел, смотрел, смотрел. С таким вниманием, с такой страстью, что я и сама опустила взгляд, чтобы понять, что он видит во мне такого, чего не замечаю я.
Потом он меня целовал. В его движениях чувствовалась неожиданная жадность, словно он встретил меня после месяцев воздержания. Разложил меня на постели и изучал каждый сантиметр кожи, водил по ней губами, языком и кончиками пальцев. Я пыталась ответить тем же, но Резник удержал меня на постели.
— Я очень долго ждал, — бросил ворчливо, объясняя свою жадность. Эти слова прозвучали, как «Не отвлекай».
И снова целовал, пока я не взмолилась о большем, не в силах вынести чувственную дрожь.
Резник вошёл в меня и замер, глядя в мои глаза. Капля пота скатилась по его скуле и упала на моё лицо. Напряжённый, Данила нависал надо мной на подрагивающих руках и смотрел на неё. Ждал, что я сделаю.
Я смазала каплю указательным пальцем и слизнула кончиком языка. Глядя в глаза Даниле, сглотнула. Облизала губы.
Я приняла его.
Мы не размыкали взглядов.
— Ты хочешь, чтобы я занялся с тобой любовью? — спросил он, не двигаясь.
Данила проверял мою решимость, мою отдачу, и тогда я начала двигаться сама. Уверенно, настойчиво, и он подхватил мой ритм, соглашаясь на взаимное доверие.
— Очень. Очень.
Сказала дважды. Первый раз — ему, второй — себе.
Вот так началось моё падение в мир Данилы Резника. Прекрасное, внезапное и неожиданное падение.
Он кончил быстро и сильно, до боли прикусил мою грудь, разразившись утробным криком. После последних ударов его бёдра придавили меня каменным весом.
— О, Боги! — выдохнул хрипло.
А мне достался выбор — солгать или нет.
Резник знал правду, и он ждал моих слов. Я могла отделаться вежливой ложью типа «Ты был великолепен», но лгать в таких вещах бессмысленно и опасно.
— Я не всегда кончаю с первого раза, — сказала честно. — Только когда привыкаю к мужчине и… когда доверяю.
Резник кивнул. Поверил.
— Нет ничего важнее доверия, — отозвался эхом. — Ника, послушай, для меня это важно. Я никогда больше не кончу первым, обещаю…
