— Дерьмо, — провозглашаю я, суммируя ситуацию.
— Дерьмо, — легко соглашается он.
Залпом допиваю вино и ставлю бокал на пол.
— Спешу тебя разочаровать, Резник, я не собираюсь биться в истерике и выпрыгивать из окна. Спасибо, что пришёл, но утешать меня не надо. Это всего лишь конкурс, причём не единственный в городе. У меня стабильный заработок и интересная жизнь. Всё будет хорошо.
Склонив голову, Резник изучает меня, проверяя на искренность. Потом кивает и, поставив бокал на стол, поднимается на ноги.
— Отлично!
Надевает куртку и, помахав мне рукой, идёт к выходу.
Я по инерции подаюсь следом, но вовремя останавливаюсь. Так лучше. Данила Резник опасен для моего сердца.
— Жаль, конечно! — усмехается он, оборачиваясь. — Я надеялся, что придётся тебя утешать. — Подмигнув, он пробежался взглядом по моему телу. — Если всё-таки расстроишься, могу утешить. Поверь, тебе понравится.
— Не сомневаюсь, — сухо усмехнулась, запрещая себе представлять его метод утешения. Я и так достаточно взволнована, и эротические фантазии мне ни к чему. — Спасибо, что доставил новости.
Резник глянул на меня с укором. За плохие новости не благодарят.
Уходи, Данила. Быстро уходи, иначе мы шагнём на территорию, которой я боюсь. К которой не готова.
Резник взялся за дверную ручку, потом вздохнул и обернулся.
— Где она? — спросил тихо.
«Она». Я знаю, о чём он спрашивает. Моя картина. «Секрет». Инстинкты не подвели, ведь я и в школе заподозрила, что он понял смысл этой работы.
— Где картина? — повторил.
— Выбросила.
— Врёшь. — Стоит у двери в полуобороте. — Я хочу на неё посмотреть.
— Если и не выбросила, то она у родителей на чердаке.
— Опять врёшь. Покажи мне её.
Изгибаю бровь, непреклонно стоя на своём. Да, я вру: картина здесь, а у моих родителей нет чердака. Я лгу Резнику в каждом разговоре, это уже стало традицией.
— После окончания школы мы с друзьями решили стать знаменитыми, — вдруг говорит он, прислоняясь к двери. — Продали почти всё, что имели, а ночами разгружали грузовики, чтобы заработать. Много репетировали, готовились к прорыву, к мировой славе. Когда решили, что готовы, потратили деньги на аренду концертной площадки. Но вместо славы получили по морде. Если не считать родителей и друзей, на наш первый концерт пришли одиннадцать человек. Я помню их всех в лицо. Одиннадцать, представляешь? Сначала меня кинуло в стыд и безнадёгу, а потом накатила благодарность, что хоть кто-то пришёл. Хотелось спуститься в зал и пожать им руки, еле себя остановил. Заставил себя надеяться на лучшее, ведь это только начало. Но на второй концерт тоже пришли единицы. Это был полный провал. Тогда мы уехали в Москву, жили там, учились, играли. Когда вернулись домой, я случайно познакомился с человеком, который впоследствии сделал рекламу новых квартир. Она-то нас и прославила. Никогда не знаешь, откуда придёт успех…
