Никита восхищается искренне, как ребенок, и я поневоле смеюсь в ответ.
Мне потребовалось пять долгих лет, чтобы добиться этого «как есть», и я не собираюсь сдавать позиции.
Его восхищение щекочет что-то внутри, становится тепло. Внутри просыпается раненое эго, для него слова Никиты как живительный бальзам. Зря я волновалась, все хорошо. Все правильно.
Но перед тем как расслабиться, я должна задать самый насущный вопрос.
— А где Изабелла?
Никита не сбивается, ни на секунду не замирает в поисках ответа.
— Понятия не имею. Она не пришла, что ли? — Равнодушно пожимает плечами.
— Я ее не видела.
— Странно, она приходила на все прошлые встречи.
— Вы расстались?
— Давно! — машет рукой, отбрасывая эту тему как нечто совершенно незначительное. Не стоящее даже упоминания. — Видимся редко и только потому, что наши родители дружат.
В момент опьяневшая от возможностей, я схватилась за его за руку для равновесия.
Директор спустилась со сцены, зрители аплодировали, но я осталась безучастной.
Изабелла и Никита. Никита и Изабелла. Неразделимая комбинация распалась, освобождая для меня единственного мужчину, который покорил мое сердце.
— А ты с кем-нибудь встречаешься? — Я угадываю вопрос по губам Никиты, потому что в ушах гремит сердцебиение. Невероятные возможности взрываются во мне тысячами искр.
Золушка собиралась сбежать с бала, оставляя за спиной восхищенную толпу и принца, сожалеющего о прошлом равнодушии. Однако теперь, ощущая сильную руку на талии, я путаюсь в своих планах. Все расходятся по классам, весело щебеча и смеясь, а мы так и стоим в дверях, загораживая проход.
Не дождавшись моего ответа, Никита улыбается.
— Даже если у тебя кто-то есть, забудь о нем. Завтра у нас с тобой свидание.
Я неопределенно хмыкаю в ответ. Стараюсь держать себя в руках и не показать, насколько меня взорвало, перекроило, вывернуло наизнанку от его легкого, почти шутливого тона.
Убогая оборвашка испарилась из его памяти вместе с презрительными насмешками и неуместной влюбленностью.
Мы вернулись в класс, и Никита повел меня прямиком к восьмой парте у окна. Я села на место Изабеллы, но расслабиться не могла, ожидая, что подо мной вот-вот треснет стул.
Или меня поглотит адово пламя.
— Ты в порядке? — Никита обласкал меня серо-зеленой улыбкой.
— Все замечательно! — это правда, если не считать, как жжет кожу чужое место. Как подбрасывает в воздух от воспоминаний.
Разговор вернулся к прошлому, одноклассники вспоминали смешные истории и бывших учителей. Время от времени они оборачивались и смотрели на нас с Никитой, на чужеродный феномен посреди знакомой толпы.
