Королев-старший бледен до синевы и выглядит значительно старше своих лет.
Я тщательно изучаю люстру над головами, представляю, как ее снимают для чистки, как протирают каждую хрустальную каплю. Главное — отвлечься и не следить за происходящим.
Заткнуть я Никиту не могу, только если кляпом.
Как будто этого позора мало, один из мужчин спрашивает:
— Это правда, что вы были влюблены в Никиту со школьных лет?
— Правда чистой воды, да, Аля? — ухмыляется Никита. — Первая любовь навсегда! — заявляет авторитетно.
Придется сменить имя и место жительства, чтобы гарантированно не встречаться с этими людьми.
За столом ждут моего ответа, и я киваю. Со стороны моя гримаса похожа на смущение, но я испытываю физическую боль. Никакие связи и знакомства не стоят этого мучения. Королев-старший сдержал слово, и у меня появились целых четыре визитки влиятельных людей в косметическом бизнесе. Но сейчас мне не до карьеры. Грудь сдавило, не продохнешь.
Срочно нужен свежий воздух вдали от Никиты.
— Стойкие же у вас чувства! — смеется кто-то. Если Никита считает этих людей друзьями, то зря. Над ним смеются, так же, как раньше смеялись надо мной.
И я на их стороне.
Незнакомец все еще крутит в руках вилку, его настроение не улучшилось.
— Как была дурой, так и осталась! — заявляет он и отворачивается к сцене.
Эти слова цепляют, и я дергаю Никиту за рукав.
— Кто это? Откуда он меня знает?
— Ты что, не узнала? — удивляется тот. — Хотя… я его часто вижу, привык, что он стриженый, как после вшей. Это Егор!
Его представили Егором при встрече, но… я не знаю, кто он.
— Егор? — я жду пояснений от Никиты, но получаю ответ от хозяина имени.
— Воронцов, — бросает через плечо, обжигая меня усмешкой на перекошенном лице.
Его гримасы показались знакомыми, но даже сейчас я его не узнаю. После школы прошло всего пять лет, но… Сидящий передо мной мужик выглядит так, будто съел щуплого лохматого заучку, с которым мы вместе проучились одиннадцать лет.
— Правда, что ли, Егор? — спросила потрясенно. Он не спешил оборачиваться, только махнул рукой, чтобы я молчала. Ах да, аукцион. В торгах остались трое, Королев-старший не сдавался, но уже нервно покручивал табличку после каждого повышения цены.
— Идиот! — зло выдал Никита, глядя на отца. — Лучше бы мне деньги отдал.
Егор бросил острый взгляд через плечо. Смотрел он на меня, а не на Никиту, понятное дело. Я задрала подбородок, отвечая ему с вызовом. Теперь, когда я знаю, кто он такой, мне в два раза хуже. У моего позора есть свидетель, старый знакомый. Школьный заучка, преобразившийся во взрослого мужчину.
