Я вышел посмотреть им вслед:
— Одевайтесь теплее!
Действительно, воздух стремительно холодел.
— Да ладно, успеем, — легкомысленно отозвался Яшка, — через полчаса вернемся. Закажи еще розового.
Когда спустя час я вышел на берег, здесь уже вытаскивали на песок баркасы и лодки. Я помог соседям, соседи помогли мне. К трем часам утра вернулись все, кто выходил ночью. Братьев Ангелисов среди них не было, да и не должно было быть. Они всегда причаливали в крошечную бухту под своим домом.
Спать я умел в любой шторм, и потому проснулся лишь от звука, совсем не вписывающегося в шум воды и вой ветра — по крыше каюты равномерно стучали чем-то тяжелым.
Одеваться не стал. Морщась спросонья, бросил быстрый взгляд на часы и высунулся наружу. Невысокая фигура в чем-то темном отставила в сторону канистру из-под бензина и шагнула ко мне.
— Медея?
Она. В мокрой насквозь черной куртке, с прилипшими к щекам прядями светлых волос, выбившимися из-под капюшона.
— Что случилось?
Я втащил ее за руку в каюту и быстро закрыл дверь, перекрывая доступ потокам дождевой воды. Руки у нее были ледяные. Наверное, лицо тоже замерзло, потому что выговорить с первого раза у нее не получилось.
— А ну-ка, — я налил в железную кружку горячего чая из термоса, — выпей. Потом рассказывай.
— Братья не вернулись, — ее трясло то ли от холода, то ли от волнения. — Лодки нет, я проверила. — Черт, это она при таком ветре спускалась с горы? — Здесь их тоже не видели. Я ходила, спрашивала. — Значит, она еще и по берегу шлялась, когда буря с ног валит.
Я тоже «адиёт», как говорит тетя Песя, надо было еще два часа назад проверить, вернулись ли Ангелисы в бухту.
— Так, — я встал на колени, чтобы стянуть с нее кеды, затем джинсы, — позвони домой, скажи, что сидишь у меня на баркасе в тепле и сухости.
— Нет, — она вяло дернулась у меня в руках, — я лучше пойду. Надо их искать.
— Никуда ты не пойдешь.
Я уже снимал с нее куртку. Так и есть, совсем мокрая. Ощупал плечи Медеи. Ледяные. Без всяких церемоний отобрал у нее кружку, стянул через голову майку с длинными рукавами, снова вручил кружку.
Она была тихой и покорной. Послушной, как в детстве. Доверчивой. Подхватив ее под колени, пересадил ближе к стене и закутал в одеяло. Мокрую одежду развесил на электрическом обогревателе и даже успел про себя порадоваться, что разорился на мощный аккумулятор. Тепло и свет Медее на всю ночь были обеспечены.
— Не могу дозвониться, — тихо сказала она. — Нет связи.
