ЯСОН
Мы сидим на камне в полной темноте. Между нами кувшин вина. Медея пьет маленькими глотками, потому что боится опьянеть.
— Мне нельзя напиваться. Если не вернусь домой, папа запрет меня в доме до осени, понимаешь?
Конечно, я понимаю. Анастас Ангелис трясется над своей дочерью, как над золотым кладом. Впрочем, так оно и есть — Медея чистое золото. Вот только характер тяжелый. Но, опять же, потому что золотой.
— Я отнесу тебя на руках.
Вот тут она мне сразу верит, потому что я уже много раз носил ее и на руках и на закорках. С ее девяти лет, когда мы с Яшкой и Гришкой допоздна жарили макрель на костре, а она засыпала, привалившись мне под бок и накрытая нашими куртками.
Я всегда нес ее один, не доверяя братьям, потому что уже тогда она была только моей девочкой.
И все же мы оба чувствуем себя пьяными, хотя вина отпито совсем чуть-чуть. Может быть, поэтому, ни один из нас не понял, когда именно наши губы встретились над глиняным кувшином.
Просто в какой-то момент она отстраняется и закрывает рот ладонью.
— Никогда больше этого не делай.
А в меня словно вселяется шальной бес:
— Чего именно?
— Ну… не целуй меня.
Ей явно трудно выговорить это слово, и оттого мне становится еще веселее.
— Тебе не понравилось?
— Нет.
— Совсем-совсем? — Хмурюсь я.
Я уже целовался с девочками и даже со взрослыми женщинами, и им нравилось. Во всяком случае, они предлагали продолжать. Девочки пахли леденцами и мамиными взрослыми духами. С ними было неинтересно. Женщины пахли кремом для загара, потом и еще чем-то взрослым. И продолжение тоже было взрослым. Во всяком случае, я был им благодарен, потому что знал теперь, что делать, чтобы не напугать Медею.
— То есть, понравилось, — говорит она, — но это неправильно.
— Почему?
— Ну, — она пытается сообразить, а действительно, почему, — разве тебе больше не кого целовать?
— Неа, — отвечаю я, — мне нужна только ты.
Даже не прикасаясь к Медее, я чувствую, как она начинает дрожать. И уже не от страха.
— Папа…
— Убьет меня, если узнает.
Она удивлена:
— И что, ты совсем не боишься?
Боится ли дворняжка цепного пса, у которого пытается стянуть сахарную косточку? Она просто забывает о страхе.
— Нет.
— А братьев?
Братьям Ангелисам сейчас точно не до нас. Этим летом они по ночам лазают в окна к туристкам и на утренний лов являются прямо из чужих постелей, досуха выжатые умелыми и опытными руками.
