Гимны слагать не устану бессмертной и светлой богине.
Ты, Афродита Понтия, как царила, так и царствуешь ныне…
Знал бы тот забытый поэт, насколько вещими окажутся его слова. Уже включив двигатель и медленно отходя к фарватеру, мы смотрели, как удаляется голая скала с вознесенным над ней крестом и скрытым в недрах древним святилищем.
Перед входом в бухту я снова остановил баркас.
— Медея?
— Что?
Она повернула ко мне бледное задумчивое лицо. Пропитавшиеся морской солью волосы ее потяжелели и стекали на плечи, словно вышитый золотом платок. Глаза таинственно мерцали, словно отражая морские огни, а губы цвели розовым цветком.
Если бы ты знала, как я изголодался по тебе, моя маленькая.
— Выходи за меня замуж.
Она усмехнулась и покачала головой:
— Тебя послушать, мы и так женаты.
— Нет, Медея. — Я шагнул ближе и положил руки ей на плечи. — Я хочу вместе с тобой принять благословение твоих родителей, поцеловать икону, посадить тебя на белую лошадь и под звуки бузуки отвезти в церковь. Стоя под золотым венцом, я дам клятву любить и беречь тебя всю жизнь. И с этого дня ты до утра будешь спать на моей руке, подаришь мне новых сыновей и дочерей и вместе со мной встретишь старость.
В ответ она зябко поёжилась и обхватила себя за локти.
— Ясон… я и забыла, каким убедительным ты умеешь быть, когда захочешь.
— Очень хочу, сердечко мое. Больше всего на свете.
— Я не знаю… не знаю.
Легко коснувшись губами ее лба, я отпустил Медею и отстранился.
— Понимаю. Я подожду. А потом спрошу снова. Через месяц, через год, через десять лет. Ничего не изменится, Медея, я всегда буду рядом с тобой.
Больше мы не говорили.
Уже стоя на пирсе, Медея сняла с себя мою куртку и протянула мне.
— Оставь, потом заберу.
— Не надо. На берегу тепло. А теперь… — она лукаво улыбнулась, — … мое предложение. То есть приглашение.
Да? Очень интересно. Я смотрел на нее, как собака на кусочек сахара, и ждал.
— Родители приглашают тебя на ужин.
Кажется, я даже слегка вспотел. Анастас Ангелис решил простить мне мои прегрешения? Медея подтвердила мою догадку:
— Вообще-то, сначала папа хотел просто с тобой поговорить. Знаешь, этой историей с виноградником ты его, конечно сразил. — Я скромно умолчал, что как раз делал главную ставку на цепкую крестьянскую хватку Анастаса Ангелиса и его беззаветную любовь к виноградной лозе. — Но мама сказала, что на голодный желудок не разговаривают… — Да уж, тетя Гликерия, как никто, знала своего мужа, — … и обещала запечь барашка.
