— Не надо! Прошу, оставь в покое.
– Дармир, очнись.
Несколько минут беспрерывной тряски за руку все-таки принесли успех, и вскоре тот пришел в себя.
– Где мы? – сразу спросил дезориентированный Дармир, привставая и держась за голову. – Что произошло?
— Мы попали в серьезную передрягу, братец. Вот, что произошло. – С грустью произнес Брондаз, доставая из сумки карту. – Мы спаслись благодаря одному данну, который привел нас в чувства, прежде чем наши мозги успели расплавиться.
– Что-то припоминаю, но смутно, — Дармир попытался воссоздать полную картину произошедшего. — Мы что, в Лес Забвения попали?
– Как видишь.
– Но он должен был быть в другой стороне, – Дармир бросил мимолетный взгляд на раскрытую карту, которая все еще представлялась ему мутным пятном. – Или…
— Или белые колдуны оказались правы, когда предостерегали нас о блуждании леса.
— Как такое вообще может быть?
-- Вот и мне интересно.
– Кстати, где остальные? Их что-то не видать.
Брондаз не стал ничего говорить, сделав вид, что не расслышал.
– Реказ, Фрохт. Где все наши? – настойчиво повторил Дармир, но вместо ответа получил многозначительный жест рукой в исполнении брата, показывавшего на остатки уцелевшей экспедиции из 8 отрядов. Весьма не радужную картину.
Дармир осматривался по сторонам, но не находил никого из своих. Лишь располагавшиеся неподалеку члены остальных отрядов, которые с полной растерянностью на лицах блуждали в поисках товарищей. Эльфийки стояли возле леса и звали своих соратников, тщетно стараясь получить ответ. А вот остатки отряда франов, осознавшие бесперспективность таких действий, предпочли помолиться в память о потерявшихся друзьях. Примерно, такие же ритуалы проделывали скорбевшие анды и пустынники. В прошедшую ночь Закатные земли принесли в жертву 34 участника турнира, оставив в живых всего лишь 26. За сутки с небольшим негостеприимные края ликвидировали около 2/3 странников.
Рассеянные по поляне путники, наконец, осознали, в какую опасную игру они ввязались и что еще им предстоит пережить. Это без труда читалось на их лицах. Печаль все больше одолевала их, затмив некогда воодушевленный романтический настрой. Всего несколько смертельных опасностей, роковым образом попавшихся одна за другой, – и от былого задора не осталось следа. Даже у самых безнадежных оптимистов возникло стойкое ощущение какой-то необъяснимой тревоги, которая теперь будет их преследовать всю оставшуюся дорогу.
– Здравый рассудок подсказывает мне, что мы единственные из отряда, кто остался, – предположил Брондаз, – но я, все же, поищу остальных в надежде развеять свои опасения.
