«Что происходит?» – раскатом грома ударило в голове Аспура. Он попробовал самостоятельно ответить на собственный вопрос, попутно ища союзников и рассматривая внезапного встречного. Понадобилось совсем немного времени, чтобы стоявшего мальчишку гладиатор тут же узнал.
– Ты? – Удивлению данна не было предела. Он обомлел и судорожно попятился назад, чуть ли не падая на спину.
Отрок не издал звука, а лишь качнул головой, от чего в глазах гладиатора проступили слезы. От растерянности путник еще сильнее попятился назад, отмахиваясь от мальчика рукой.
– Ты помнишь меня? – требовательно спросил наступавший мальчишка.
– Да, – всхлипывая, с трудом выдавил из себя Аспур, – ты тот…ты
– Отвечай!
– Ты…
– Я сказал: «отвечай!»
– Я…я тебя, я тебя убил на арене. – Невероятных усилий гладиатору стоило вымолвить это вслух. Дрожащими губами он выцедил из себя каждой слово, каждый звук.
– Как именно ты меня убил? Отвечай, как ты сделал это!
– Я заколол тебя в сердце прямо на глазах у твоих родителей. – После недолгой паузы вновь нехотя ответил даннский участник. Он перестал пятиться, и вместо этого обессиленный, упал на колени. – Не прошло и дня с того момента, когда я не вспоминал бы тебя.
Отрок стоял в рваных сандалах, в потрепанной старой рубахе, испачканной кровью в области груди. Выглядел он в точности, как в день своей смерти, от чего Аспуру становилось еще тяжелее. Ребенок, словно худший из кошмаров, явился и разрывал его душу, заставляя испытывать чувство вины и огромного стыда за содеянное.
– Оно того стоило? – вновь задал вопрос мальчик.
– не знаю…, – ответил разбитый Аспур.
– А ведь я умолял тебя. Выбросил оружие, поднял вверх руки, кричал изо всей силы. Я просил жизни, умолял меня помиловать. Но ты…все сделал иначе. Мы оба знаем, что ты сделал. Почему ты так со мной поступил?
– Нужно было побеждать, чтоб обрести свободу. Это все, что я на тот момент понимал.
– Как теперь жить моей матери и моему отцу, которые лишились единственного сына? Ответь, как?!
– Я не знаю, клянусь.
– Что им теперь делать? Их сердца будут изнывать от боли, и они всю жизнь будут оплакивать меня.
– Прости, пожалуйста! – Не найдя, что ответить, взмолился гладиатор и закрыл ладонями лицо. Из его глаз слезы полились с новой силой.
Но отрок не отреагировал на столь искреннюю мольбу и направился в чащу леса, призывая пойти с ним. Аспур поначалу собрался отправиться вслед. Сделав пару шагов, он ощутил что-то неладное – невообразимый могильный холод, исходивший от зарослей. Внутренне чутье на пару с животным страхом требовали остановиться, поэтому пришлось отказался от своей затеи. Что-то подсказывало ему, что нельзя было отправляться с юношей в лес.
