. Хватали и наказывали чуть ли не всех подряд: из 38,5 тыс. российских студентов в ноябре 1910—июне 1911 гг. под арест попал каждый 7-й, выслан был каждый 11-й!
[62]Царская реакция свирепствовала, революционная активность в России упала, но вовсе не «закончилась». С середины 1907 до конца 1910 года по всей стране прошло 4,5 тыс. стачек, суммарное число бастовавших составило более 1,1 млн человек[63]. Затем движение стало нарастать: 466 стачек и 105 тыс. бастующих в 1911 году, 2 032 стачки и 725,5 тыс. бастующих в 1912 году, 2 404 стачки и 887 тыс. бастующих в 1913 году, наконец, 3,5 тыс. стачек и 1,3 млн бастующих в 1914 году[64]. Это данные фабричных инспекторов, которые отражали не все случаи забастовок. По другим подсчетам только на первомайскую стачку 1912 года по всей стране вышло 400 тыс. человек, из них половина — в Питере, что составило 80 % фабрично-заводских рабочих города[65]. Кому-то могут не нравиться методы царской правительственной статистики, кому-то — советской, но тысячи забастовок и миллионы стачечников не из воздуха взяты. И, конечно, не англичанами оплачены.
Даже о таком событии как Ленский расстрел 1912 года с сотнями жертв Стариков вспоминает лишь для того, чтобы виновниками выставить англичан-собственников золотых приисков, заявляя, что «царское самодержавие и Россия имели к этой истории отношение весьма опосредованное» (выделено мной. — Р.В.)[66]. Будто среди акционеров золотодобывающей компании не было российских банкиров, министров, великих князей и матери самого Николая II — императрицы Марии Федоровны[67]. Будто расстреливаемые не были подданными российского императора, будто расстреливали не правительственные войска. Стариков разглагольствует о величии имперской России и в упор не видит, что этот случай как раз показывает позорную зависимость престола (а не революционеров) от иностранного капитала. Если рабочие забастовали против эксплуататоров-англичан, выдвинув сугубо экономические требования, то зачем вмешались российские власти и отдали приказ стрелять? Неужели испугались, что бастующие захватят власть в городишке Бодайбо? Действительно, опасно, оттуда ведь и до Иркутска рукой подать — всего-то тысяча километров. А уж Иркутск, как известно, почти вплотную к Петербургу прилегает, так что, того и гляди, бунтовщики в царские палаты ворвутся… Ерунда. Власти стреляли потому, что нужно было выслужиться перед западными капиталистами, чтобы доказать, что могут создать «выгодные условия для бизнеса». И не кажутся «весьма опосредованными» слова по поводу расстрела, брошенные министром внутренних дел Макаровым в лицо депутатам Думы: «Так было и так будет!»
